Прощение исцеляет все раны

Игумения Макария, монастырь Соколица в Косово и Метохии

Игумения Макария родилась в 1940 году. В 1963 закончила факультет естественных наук Белградского университета. В 1971 получила степень доктора химических наук, а в 1981 году защитила диплом на богословском факультете университета в Салониках. Восемь лет провела в Благовещенском монастыре Ормилия, где изучала византийское искусство «богословия в красках» – иконографию, там же приняла и монашеский постриг. В 1982 году вернулась в Сербию и продолжила обучение в мастерской академика Драголюба Яшовича. В 1991 году стала игуменией монастыря Соколица в Косово и Метохии. Занимается иконописью, иллюстрированием книг, переводами святоотеческой литературы. Выставка ее работ «Грачаница – ангельская красота в плену» обошла многие города мира. Игумения Макария – автор нескольких книг и монографий. В совершенстве владеет греческим, английским и французским языками.

– Матушка Макария, расскажите о вашем монастыре.

– Mонастырь Покрова Пресвятой Богородицы, известный в народе как монастырь Соколица, – средневековая сербская святыня, по всей видимости, из времен до Косовской битвы.

К церкви XIV века позже был пристроен придел, а в период между двумя мировыми войнами построена колокольня. Из живописи XV века сохранилось несколько фрагментов. Иконостас был выполнен иконописцами русской художественной школы в 1926 году, а паникадила – ручная работа Патриарха Сербского Павла, тогдашнего епископа Рашско-Призренского. В монастырской ризнице хранится несколько исключительно ценных книг: русская Псалтирь (1653 г.) и мoлитвенник (1838).

– Pасскажите о первых днях Вашего игуменства в монастыре Соколица.

– В 1991 году мы с сестричеством пришли в Соколицу и сразу же отправились к соседям-албанцам со словами: «Mы хотим жить в мире с вами, быть добрыми соседями». Они хорошо нас приняли, и мы отвечали добром. Oбщина Звечан подарила нам автомобиль «Юго», на нем мы перевозили больных, детей, стариков; покупали им лекарства. После той злосчастной бомбардировки, в те времена, когда пострадали наши святыни и народ, один албанец мне сказал (не буду называть его имени, чтобы он не пострадал): «Знаете, мы с детьми охраняли вас, чтобы вам не причинили зла, за которое нам было бы стыдно». Не все албанцы злы, как видите. Потом пришли войска KFOR [1], но и к ним, к солдатам, у нас было такое же отношение: принимали, угощали, беседовали. До нас до сих пор доходят слухи, что высокие чины НАТО рассказывают, что сербы не людоеды, что мы не народ геноцида. Они увидели правду.

Напомню, что в то время, когда вокруг Дечан гремели орудия, в монастырь пришло больше послушников, чем когда-либо, то есть когда монастыри были под охраной иностранных солдат, а народ не мог попасть к своим святыням, наши ряды пополнялись.

– Kaкими были те дни страшного исхода сербов из Косова и Метохии?

– После того как мы вывезли сестричество монастыря Девич, когда люди уже были в безопасности, мы с председателем общины Звечан отправились на перекресток. Каждый день стояли там и уговаривали людей не уходить, остаться у своих очагов, возвращали их.

В такие моменты вы чувствуете что-то, не зависящее от вас, какую-то силу, любовь, вы уже не думаете о том, что может с вами случиться. Это были страшные дни. Знаю, что сербы должны были бежать, а сердце кровит и кровит. И сегодня болит сердце за народ, который ушел.

Помню, как я стояла на том перепутье и смотрела на скорбные колонны людей. До сих пор перед глазами стоит женщина с маленькой зеленой колыбелью, в которой она несла младенца. Ей было тяжело, и она оставила колыбель у дороги. Не перестаю жалеть, что не взяла и не сохранила эту колыбель… колыбель сербского младенца.

Не могут сербы в анклавах Косово и Метохии не бояться за свою безопасность, не бояться ходить в церковь, не бояться за детей, которые ходят в школу – вернутся ли они? Жизнь сербов здесь мало похожа на жизнь свободного человека.

– Насколько велика наша ответственность за все, что произошло и происходит в Косово и Метохии?

– В трудные дни личных искушений и особенно искушений народа монах исходит из того, насколько он мог послужить тому причиной. Мы несем ответственность за все, что происходит под сводом небесным, независимо от степени нашего участия в происходящем. В войне в Косово и Метохии с обеих сторон совершались преступления. Война – это большая беда, поругание человеческого достоинства, в котором велико страдание и жертв, и преступников. Война меняет психологию человека. Стыд и покаяние охватывает все мое существо за преступления, которые совершили в КиМ отдельные представители моего народа. Эти нелюди запятнали имя сербское, и вина легла на весь сербский народ, а мы не отделили себя от этих преступников, не назвали их по именам. Разве все это не национальный позор, не грех, который вопиет о покаянии? А отдельные люди не могут отождествляться с целым народом – мой народ миролюбив, кроток и полон любви.

– Есть ли надежда на лучшие дни? Верите ли Вы в воскресение сербов в Косово и Метохии?

– Если не верим, что беды пройдут, – не верим в свое будущее. Это не значит, что мы должны забыть, что было, но простить надо – это необходимо. Необходимо, как лекарство для раны.

– Вы следите за происходящими событиями?

– У меня есть маленький приемник, я слушаю новости дня и «Вечерний дневник» Радио Белграда. Рассказываю сестрам самое важное. Мы должны быть в курсе того, что происходит с народом. Вижу, как много делается для независимости Косово и Метохии. Но как будет, во многом зависит и от нас. Несмотря на усилия всех мощных держав, последнее слово за Богом. Того, чего Он захочет, мы послушаемся. Спрашиваю себя: зачем рвать сердце из тела народа? Допустит ли это Бог? Если мы будем божьими людьми и божьим воинством, никто не сможет встать против нас.

– Насколько Церковь может помочь в распространении истины о том, что происходит в Косово и Метохии?

– Церковь всегда со своим народом, она и объективный наблюдатель, и свидетель. Когда все властные структуры покинули Koсoвo и Meтохию, Церковь в лице своего епископа, своего священства и монашества осталась там, чтобы укреплять народ и помогать ему. Свидетельство Церкви истинно, ему верят.

– В самые тяжелые дни Вы начали работу иконописной мастерской…

– Да, мы создали иконописную мастерскую, в ней работают три монахини. Иконописные материалы, натуральные краски и кисточки мы получаем благодаря моему членству в Союзе художников Сербии. Знание химии помогает мне из десяти основных цветов создавать множество оттенков. Интерес к нашим иконам очень велик, мы не успеваем выполнять все заказы. Мы ездили от храма к храму, расписывали, фотографировали лики грачаницких Ангелов, которые я переносила на иконы. Затем эти иконы были представлены всему миру. Мне пришлось выступать и в американском Конгрессе, рассказывать о страдании народа и Церкви Косово и Метохии. Мне дали для выступления семь минут, но я все сказала за три с половиной. Хотя все, о чем я говорила, слушавшие меня знали и раньше, но не хотели признать.

– По возвращении из Америки Вы сказали, что, «если Aмерика захочет, шиптары (албанцы) получат государство на земле древних сербских святынь». Почему Вы так думаете?

– Eвропа недостаточно сильна, чтобы защитить историю и территории живущих в ней народов. Aмерика – «мировой полицейский», американцы создали свою цивилизацию на чужих землях, отнятых у тех, кто там жил. Поэтому они так хорошо понимают шиптар, которые похожи на них по методам присвоения чужого. Американцы – прагматики и глухи к нашей истории и ее наследию.

– Почему Вы как художник выбрали именно тему грачаницких фресок? Как Вы объясняете необходимость «копирования» именно этого монастыря, перенесения его в разные части Сербии и мира? По его примеру построен храм Святого Марка в Белграде, Грачаница в Требине, американская Грачаница.

– Монастырь Грачаница очень важен для нас, важен так же, как Нотр Дам для французов. В Грачаницу вписана история нашего народа, его культура, величие ее правителей. Грачаница известна и за пределами Сербии; несколько лет назад монахини греческого монастыря из Халкидикии просили меня снимать грачаницких Ангелов, чтобы копировать их в куполе нового храма. В то время у меня родилась идея написать копии этих Ангелов, позже на многочисленных выставках, я с этими иконами «проповедовала» правду о моем народе.

– О мoнашеской жизни по-прежнему существует много предрассудков. Что, по Вашему мнению, привлекает молодых образованных людей в монашестве?

– Mолодые люди пресыщены комфортом, который предлагает современная цивилизация. Они ищут смысла жизни, кто-то попадает в секты, пробует наркотики, кто-то возвращается к тому, что годами было запрещено их родителям, – к православной вере. Некоторые из них находят в ней истинную ценность, которой она и является. Складывается парадоксальная ситуация: дети становятся учителями родителей. Moнашество как возвышенный образ жизни привлекает молодых людей. Монастыри становятся для них оазисами мира. Если монашеский призыв глубок, человек останется в монастыре, если же он оказался там случайно, то уйдет. Не стыдно прийти в монастырь, провести там какое-то время и потом выйти. Для этого и существует послушнический период, в течение которого человек может принять окончательное решение.

– Матушка, в вашем монастыре находится знаменитая мраморная скульптура Богородицы – расскажите о ней.

– Дa, скульптура Богородицы была принесена в наш монастырь в XIV веке, в период основания монастыря, и с тех пор помогает и сербам, и албанцам. Богородица помогает всякому, кто приходит к Ней с верой и просит о помощи. Люди приходят, несмотря на бездорожье. И шиптары знают, что Царица Небесная помогает бездетным, приходят к Ней, молятся, получают помощь. Сегодня экстремисты не пускают их к нам, но некоторые приходят тайком и быстро уходят.

– Недавно Вы издали монографию «Соколица, слезами умытая». Расскажите об этой работе.

– Десять лет работы в архивах во всех городах региона были посвящены тому, чтобы сохранить от забвения следы многовекового существования монастыря Соколица. Чтобы никогда не было забыто, кому принадлежит Соколица, кто ее строил, достраивал, кто в ней жил и хранил ее на протяжении столетий; чьим потом напитана земля, чьими слезами радости и боли она омыта; чьи кости как золотые слитки захоронены здесь в ожидании Воскресения и свидетельства о Соколице. Чтобы знали, что мать земля не продается.

«Вечерние новости», 11 апреля 2015 г.
Беседовала Милена Маркович.
Перевод с сербского: Светлана Луганская.

Источник: monasterium.ru

[1] KFOR (англ. Kosovo Force, в официальных документах ООН на русском языке именуются СДК – «Силы для Косово») – международные силы под руководством Организации Объединенных Наций – Примеч. ред.