Настоящий пост – это всегда восхождение

Великий пост?  Что он значит для верующего человека? Об этом разговор «Прихожанина» с преподавателем Московской духовной академии, автором книги «Мужская философия. Быть настоящим мужчиной», настоятелем храма святого Александра Невского в подмосковной деревне Бузланово иеромонахом Симеоном (Мазаевым).

– Как Вы думаете, отец Симеон, изменилось ли отношение верующих людей к Великому посту по сравнению с тем, каким оно было в России, скажем, 300–400 лет назад?

– Думаю, что сильно изменилось. Различие такое же, как между человеком, постящимся в монастыре – монахом, послушником, трудником, – и человеком, который пытается поститься в миру. В чем различие? Для верующего человека XVII–XVIII веков пост являлся частью многовековой традиции, а для современного человека – личным свободным выбором.

В монастыре, как и, простите за такое сравнение, в армии, человек испытывает своего рода беззаботность: ему не надо ни о чем думать, не надо принимать никаких решений. Сказали сделать то-то и то-то – и он выполняет. А в миру человек ежедневно, ежеминутно вынужден принимать различные решения, а это выматывающее, морально сложное дело. Каждый это знает по себе: в иной день мы много суетились и вроде бы ничего не сделали, не работали физически и умственно, но к концу дня чувствуем непреодолимую усталость. Отчего? Оттого, что нам приходилось принимать множество самых разных решений, а это всегда связано с ответственностью и морально изматывает человека. 

А вот традиция освобождает человека от принятия решений – ему просто надо следовать устоявшимся правилам. Человеку, скажем, XVII века было очень просто поститься, так как к посту он был приучен с детства. Все кругом постились, и у него просто не было никакой альтернативы. Ему было легко следовать традиции так же, как современному человеку, живущему в монастыре, легко поститься.

– В монастыре легко поститься?

– Конечно. В монастыре ты вообще о еде не думаешь – пришел, поел, помолился и пошел дальше по своим делам. В монастыре ты не принимаешь решений, связанных с постом. Даже не задумываешься о том, поститься тебе или нет. Там все постятся. В монастыре человек не думает о еде ни в положительном, ни в отрицательном смысле. Монаху предлагается достаточно пищи, чтобы он насытился, при этом переесть практически невозможно. Тогда как человек, живущий в миру и вне традиции, во время Великого поста должен решать для себя, насколько строго он хочет поститься, что конкретно поесть: то ли сварить овощи, то ли пожевать морковку и съесть яблоко, то ли сделать салат с постным майонезом… Вот почему современному человеку в миру труднее поститься. Ему каждый день нужно затрачивать больше моральных усилий на принятие решений. Это – первый момент.

Второй момент связан с тем, что мы с Вами сегодня живем не только вне традиций – мы живем в информационную эпоху, когда, заходя в интернет, социальную ленту, чуть ли не каждый день сталкиваемся с вопросом «а зачем вообще надо поститься?»

Бегство в пустыню

Пост и так дело сложное, а тут еще появляется громадное количество критиков. Одни считают, что пост вреден для здоровья. Другие полагают, что пост противоречит Священному Писанию. Эти последние, например, ссылаются на слова Христа, у Которого ученики не постились. Помните, что сказано в Евангелии? «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься, но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни» (Мк. 2, 18–20). Вот критики поста, используя эти слова из Евангелия, говорят: «А разве Христос от нас отнялся? Он отнялся только на три дня – от смерти до Воскресения. А теперь Христос посреди нас – каждый день на Литургии, а раз Он с нами, значит, посты надо отменить как ветхозаветное установление, отмененное Самим же Христом».

Так что, как видите, помимо того, что человек вынужден каждодневно принимать решение о посте, информационно-критическое сообщество еще дополнительно усложняет ему саму задачу Великого поста.

– И что можно ответить таким критикам?

– В христианстве есть только одно мерило веры – любовь. И судить о Вас как о христианине можно, лишь исходя из того, насколько велика и горяча Ваша любовь ко Христу. А любовь во многом связана с воздержанием. Блудник влюбиться не может – он задавлен своими страстями и не в состоянии подняться до настоящей любви. Пост – это воздержание, ограничение себя, в первую очередь, в удовольствиях, связанных с едой, развлечениями и так далее. Своего рода бегство в пустыню. Помните, как написано у Пушкина в «Евгении Онегине»?

Я был рожден для жизни мирной, для деревенской тишины;
В глуши звучнее голос лирный, живее творческие сны.

Пост и есть своеобразное бегство в пустыню, в уединение, в тишину.

– Простите, отец Симеон, а зачем человеку это «бегство в пустыню»?

– Оно необходимо, чтобы человек, выражаясь фигурально, мог настроить струны своей души и услышать поэзию молитвы. Ведь развращенный современник, привыкший постоянно находиться в зоне комфорта, зачастую просто не способен увидеть и услышать прекрасное. Приведу Вам такое сравнение. Представьте себе скрипку с расстроенными струнами. На ней никто, даже великий Паганини, не в силах сыграть ничего путного. Но вот приходит настройщик, натягивает эти струны, как полагается, и мы слышим необыкновенной красоты звуки, которые музыкант извлекает из инструмента. Но чтобы восхититься прекрасным, нужно не просто иметь прекрасное рядом с собой – необходимо прежде развить в себе способность видеть и слышать, то есть иметь правильно настроенную воздержанием душу, чтобы это прекрасное воспринять.

То же самое можно сказать и о настоящей любви. Как писал Антуан де Сент-Экзюпери, «любовь не подарок от прелестного личика, безмятежность не подарок от прелестного пейзажа, любовь – итог преодоленной тобой высоты». Люди часто полагают, что любовь – это «подарок от прелестного личика», но на самом деле недостаточно иметь красивую женщину в зоне доступа, чтобы почувствовать любовь. Надо иметь в своей душе способность влюбляться и любить.

Известно, как много сегодня в нашей стране разводов. А вот мой дед пришел с войны в достаточно зрелом возрасте, женился, обзавелся детьми. Он был строителем, восстанавливал экономику нашей страны. Но вот что интересно: те женщины послевоенной поры, заменившие когда-то своих мужей на производстве, были отнюдь не красавицами. Плохое питание, никаких тебе спа-процедур, шоколадных обертываний, соляриев, маникюров... Даже одежды у них в разрушенной стране было немного – неказистые платьица из ситцевых занавесок. Но именно тогда, в послевоенные годы, как отмечают социологи, наблюдался демографический взрыв. Почему? Просто эти мужчины, прошедшие страшную войну и выдержавшие  немыслимые испытания, так любили своих невзрачных женщин с грубыми, мозолистыми от тяжелого труда руками, как сегодняшним красавицам и модницам даже не снилось. Эти мужчины прошли «Великий пост» с 1941 по 1945 годы, совершили великие подвиги и выдержали великое воздержание. Настоящий правильный пост развивает в человеке эту способность – любить. Именно от воздержания рождается любовь.  

Мы даже по своему опыту знаем, как вкусно съесть обыкновенное яйцо на Пасху. Тогда как после, например, новогодних праздников с постоянным перееданием человека начинает воротить от икры и самых лучших вин.

То же самое можно сказать и о духовном аппетите. Именно воздержание, удаление в пустыню задает человеку необходимый духовный аппетит, развивает в нем вкус к красоте, наделяет способностью чувствовать. И если Бог есть любовь, если мерило нашей веры это способность влюбляться, то оно напрямую связано с постом. Пост усиливает нашу любовь ко Господу и помогает нам хотя бы немного приблизиться к Нему.

– А когда мы не постимся, разве мы не можем приблизиться к Богу, показать Ему свою любовь?

– Почему же?! В непостные дни есть другие способы выразить Господу свою любовь: скажем, благотворительность, забота о близких и нуждающихся в помощи людях… Творчество, наконец.

– Творчество?!

– Конечно! Вы разве не задумывались, что можно сочинять, творить во славу Божию, ради Него? Пост – необходимый, но не единственный инструмент для «настройки своей души».

Поэзия молитвы

– Отец Симеон, Вы говорите о посте чуть ли не как о празднике. А между тем для многих Великий пост – тяжкое бремя… Почему?

– Потому, что Великий пост – это еще и труд, постоянное упражнение. Так, будущему олимпийскому чемпиону нередко приходится ожесточением воли побуждать себя к тренировкам, хотя он, возможно, хотел бы расслабиться, как другие люди, отдохнуть, насладиться плодами своей жизни. Но вместо этого он выполняет указания тренера, добровольно себя ограничивает и тренируется, тренируется… Кстати, вы знаете, что слово «аскеза» с древнегреческого переводится как «упражнение». У монаха своя аскеза: молитва, воздержание, пост. У спортсмена – своя. Разница лишь в цели их тренировок.

– Говоря о посте, люди обычно подразумевают отказ от привычной пищи и воздержание от супружеских отношений… Хотя время Великого поста – это еще и длинные службы в храме, от которых люди порой сильно устают…

– Это во многом зависит от отношения человека к церковной службе. Ведь богослужение – это, в первую очередь, текст. То, о чем я уже говорил, – поэзия молитвы. Вот Вы спросите двух студентов, которые выходят из аудитории, как прошла лекция? Один скажет: «Длинная, скучная, еле высидел». А другой: «Пролетела за 5 минут, не успел опомниться».

Время церковной службы в храме зависит от того, вдохновлены ли Вы поэзией молитвы или она чужда Вашему сердцу и уму. Если чужда, тогда и богослужение покажется тяжким бременем и Вы будете переминаться с ноги на ногу в ожидании конца службы.

Поэтому, в частности, Великий пост нужен нам для упражнения в молитве. Помнится, в одном интервью Владимира Спивакова я прочитал его признание о том, что музыка всегда звучит у него в голове. Нам, дилетантам, подобное даже и представить трудно, а настоящий музыкант постоянно живет с музыкой в голове. Для него это радость, счастье. То же самое и с молитвой. Вы говорите, «длинные богослужения», но многим кажется, что эти службы нисколько не длинные. Напротив, они очень короткие. Жаль, что мы так несовершенны, что не в силах слушать и совершать молитвы непрерывно.

– Отец Симеон, но Вы ведь говорите о монашествующих?..

– Вы не правы. Есть миряне, которые под гражданской одеждой прячут белые ангельские крылья. Есть миряне, которые в духовном плане посильнее монахов и епископов. Существует логика сильного человека, совершенно непонятная человеку слабому. Например, сильный охотно отправляется в спортзал каждый день и в течение нескольких часов совершает там невообразимую  физическую работу, от которой мы с Вами попросту умерли бы. Для него такая нагрузка в радость, без этих ежедневных тренировок он просто не мыслит своего дня.

Вспомним еще раз Владимира Спивакова, который может весь день напролет заниматься музыкой. Заприте его надолго в помещении без инструмента, и он сойдет с ума. Это тоже логика сильного человека.

Так же и в Церкви – для сильного духом даже самое длинное богослужение кажется слишком коротким. Тогда как для того, кто делает первые шаги в храме, и полуторачасовая Литургия покажется тяжким бременем.

– Но мы не имеем в виду монахов и священников. Согласно социологическим опросам лишь два процента верующих строго соблюдают все церковные посты. Поесть освященных куличей и яиц на Пасху хотят все, но выполнять все предписания готовы лишь два процента…

– …И чему Вы удивляетесь? Так и в любом другом деле, а не только в церковном. Сколько у нас профессиональных спортсменов и олимпийских чемпионов? Думаю, меньше двух процентов. Сколько настоящих ученых? Думаю, сильно меньше двух процентов. В любом деле есть профессиональное ядро и сочувствующие, ведущие и ведомые.

– Грустно звучит… Получается, что в нашей большой православной стране лишь два процента истинно верующих, готовых отдать жизнь за Христа, тогда как остальные готовы лишь сочувствовать, не сильно утруждаясь…

– Я не понимаю этого выражения «истинно верующие». Разбойник, которого распяли со Христом и который первым попал в рай, он истинно верующий? Конечно! Ведь ему Сам Господь сказал: «Ныне же будешь со Мною в раю». Но ведь этот разбойник постов не соблюдал, в храм Иерусалимский не ходил. Он вообще-то в своей жизни только грабил и убивал. Однако одним своим исповеданием Христа, одним покаянием обрел Царствие Небесное. Мы знаем лишь две фразы, которые произнес этот разбойник. Во-первых, он признал свою неправоту и величие Сына Божия, а во-вторых, обратился к Спасителю с просьбой, мольбой, молитвой: «Помяни меня, Господи, во Царствии Твоем». И в этих двух фразах весь духовной смысл жизни человека. Покаяние и молитва сделали его истинно верующим.

– Из Ваших слов можно сделать вывод: совсем не важно, что ты ешь, постное или скоромное, в пост, если ты молишься и исповедуешься в своих грехах.

– Если человек всерьез начинает заниматься молитвой, то очень скоро он понимает, что пост для него – жизненная необходимость. В противном случае он быстро осознает, что вступает в конфликт с той целью, с тем деланием, которое сам же себе и назначил. Трудно молиться на полный желудок. Поверьте мне, даже лекцию на полный желудок трудно читать. Зато есть обратный эффект: если дух бодр, то хотя плоть и немощна, она не испытывает потребности в еде.

«Если Ты Сын Божий…»

– И всё же, отец Симеон, зачем мы постимся Великим постом?

– Если разбудить ночью любого моего студента и задать ему этот вопрос, то традиционный ответ будет таков: «В воспоминание и подражание Христу, Его сорокадневному посту в пустыне». Так же, вероятно, ответят на него и многие священники, если об этом их спросят прихожане.

Но давайте с Вами подумаем, зачем Христос постился? Ведь Он же Бог, у Него нет страстей, которые надо усмирять или побеждать постом. Он безгрешен, у Него нет дурных привычек, которые мы стремимся победить посредством поста. Для чего же постится Сам Бог?

Обратите внимание на момент, в который Он начинает поститься. Тотчас же после Крещения в Иордане и перед тем, как выйти на Свою проповедь. Его сорокадневный пост – это подготовка к земному служению.

Чем Он занят в пустыне? Да, Он воздерживается от пищи. Но что Он делает? Просто так сидит все эти 40 дней, как изобразил на своей знаменитой картине Крамской? Нет, конечно же! Скорее всего, Он обдумывает свою будущую миссию, думает о Себе как о Сыне Божием. Именно на это, в частности, указывают три искушения Христа.

Любой верующий, имеющий аскетический опыт и следящий за тем, как грех входит в сердце, знает, что диавол цепляется за лучшие проявления нашей души. Диавол входит в наш организм как паразит, как клещ, который цепляется за хвост собаки и пробирается внутрь, чтобы пить кровь.

Заметьте, какими словами диавол начинает искушать Христа в пустыне! «Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами…» (Мф. 4, 3). Вот этой фразой нам показано, за какие мысли Спасителя диавол пытается зацепиться. И в ней же нам дается косвенный ответ на вопрос, чем занимался Христос в пустыне. Он думал о Себе как о Сыне Божием, готовил Свою миссию, как сказали бы сегодня, Свою кадровую работу, Свою политику. Возможно, уже тогда Он подбирал Своих апостолов и  заглядывал в души каждому из них. Возможно, уже в эти 40 дней в пустыне Он видел Нафанаила под смоковницей, которого потом призвал.

Человек, который готовится взяться за дело, к которому призван, продумывает  стратегию и маршрут пути, создает свою дорожную карту. И вдохновляется предметом своих мыслей, делом, которому ему предстоит послужить. Здесь срабатывает закон: дух делается настолько бодрым, что тащит за собой немощную плоть, и она на какое-то время перестает нуждаться в пище.

Я Вам приведу пример из обычной жизни. В комнате сидит мальчик-школьник и увлеченно клеит фюзеляж самолета. Он недавно поступил в авиамодельный кружок, и ему дали задание смоделировать какой-нибудь биплан. И вот он увлеченно клеит этот самолетик в течение 6–7–8 часов, совершенно позабыв о времени. Взволнованная мать несколько раз его спрашивает: «Ты поел? Уже день на исходе». А он лишь отмахивается: «Я не голоден». Это наша природа проявляет себя во всей своей красоте: когда человек вдохновлен работой или мыслями о предстоящей миссии, он забывает о еде.

И, кстати, по той же причине мы несколько неверно представляем себе подвиг святых. Нам кажется, что вот поселился некий человек в пещере и на великом ожесточении воли, преодолевая желание поесть, он хранит себя в воздержании. И в качестве награды за это Бог дает ему святость. Мы ставим телегу впереди лошади. Всё ровным счетом наоборот. Сначала человек открывает для себя свою миссию – то, ради чего он пришел в этот мир. И, когда дело появляется, человек начинает его увлеченно обдумывать, вдохновляется, загорается, и этот огонь настолько мощный, что согревает человека, включая тело, и святой забывает поесть, как тот мальчик, который вдохновенно клеит свой биплан.

Как замечал насмешливо Декарт, у Вас не получается решить задачу, потому что Вы решаете ее с конца. Время поста, в первую очередь, это время задуматься о том, а что меня зажжет, где мое топливо, где то дело, ради которого Господь вызвал меня из небытия. Пока этот вопрос человеком не решен, любой его пост максимум упражнение в воздержании. Обидно, что этот наиважнейший вопрос люди зачастую игнорируют. Человек должен постоянно размышлять над вопросом: «Что я должен сделать в этой жизни? К чему я призван? Ради чего Господь привел меня из небытия в этот мир?» Об этом однозначно говорит евангельская притча о талантах. Если у тебя есть какая-то способность делать что-то по настоящему замечательно, ты должен это делать, невзирая ни на что в жизни, жертвуя всем остальным. Если Господь дает тебе эту уникальную способность, то тем же жестом Он одновременно назначает тебе послушание. И если ты исполнишь волю Божию, то станешь счастливым человеком, насколько это возможно в сей временной жизни.

Церковь не навязывает пост

– Отец Симеон, во II–III веках от Рождества Христова в православных странах люди постились по-разному: где-то семь седмиц, где-то – только две, а где-то три пятидневия. Да и сам пост включал разные продукты: в одних странах ели только овощи и фрукты, в других можно было есть рыбу, а в третьих – даже молоко. Возникает вопрос: почему сегодня Церковь требует от верующих соблюдения монастырского устава Великим постом?

– Прежде всего я хочу объяснить главное: Церковь не обязывает человека поститься. Церковь не связывает его постом. Церковь только предлагает верующему пост. Это однозначно следует из пасхального слова Иоанна Златоуста, где есть такая фраза: «Приидите, постившиеся и непостившиеся, и разделите радость о воскресшем Господе». Сам факт такой фразы указывает на то, что Иоанн Златоуст допускал возможность, что можно быть членом Церкви и при этом не соблюдать пост. Понятно, что обращается он не к язычникам, а к верующим, к своим. И слова о постившихся и непостившихся произносит не настоятель провинциального храма, а епископ, святой человек, учитель Церкви, равно почитаемый и на Западе, и на Востоке, слово которого было авторитетным для любого христианина.

Отсюда следует главная мысль: Церковь пост не навязывает – она предлагает его как средство для того, чтобы более тонко почувствовать поэзию молитвы и влюбиться в Того, Кто нас создал и спас. Это – первое!

Второе: в Православной Церкви, действительно, не существует устава поста для мирян. Мы уже с Вами в начале беседы говорили о том, что пост в монастыре и пост в миру – разные вещи. Поэтому в отсутствии специального поста для мирян эти важные вопросы «как поститься в Великий пост?», «что есть и какие духовные подвиги нести?» духовник решает с каждым человеком в индивидуальной беседе. Некоторые священники благословляют постом всё молочное и рыбу для мирян, и, по моему мнению, это совершенно нормально. Ну представьте себе: человек в забое уголь добывает – какие силы ему даст монашеское сухоядение? Это заведомо невыполнимое условие.

Поэтому каждый взрослый мирянин, принимая решение о том, как он будет поститься, может обсудить этот вопрос со священником или принять решение самостоятельно. Верующий должен понимать – никаких репрессий со стороны Церкви не последует. Это, скорее, страх, который сидит в головах людей, что они, мол, как-то недостаточно соблюдают пост. Если человек решает есть рыбу и молочное, но откажется, допустим, от привычного алкоголя и сигарет, это тоже будет пост, пост конкретного человека.

– Вот так всё просто – сам решай, как тебе поститься?

– На самом деле всё, действительно, просто. Церковь предлагает верующему различные варианты решения на выбор. Хочешь – можешь сам решить, поститься тебе или нет. И какую форму поста выбрать, не заглядывая в монашеский устав, который к мирянину вообще-то никакого отношения не имеет. Если не доверяешь решение самому себе, посоветуйся с духовником, получи у него благословение на определенную форму поста – Церковь и такой вариант предлагает. Ну, а если кто-то жаждет примерить на себя монашеский устав, – пожалуйста, но только это будет его выбор.

Еще раз для тех, кто не вдумался в мои слова, повторюсь: Церковь не навязывает человеку пост – она лишь предлагает его в различных вариантах. Поститься или не поститься и в какой форме поститься – решение самого мирянина. А вот те миряне, которые жестко всем советуют монашеский устав как единственно правильный во время Великого поста, пусть не говорят от лица всей Церкви, чтобы у других людей не создалось о ней превратного впечатления.

– Другими словами, если человек, скажем, по 8 часов в день крутит баранку рейсового автобуса или, работая курьером, наматывает по Москве 15–20 километров в день, то предлагать ему хлеб с водой, горсть орехов и пару бананов…

– …будет просто не по-христиански. И те, кто будет его заставлять так питаться, по сути своей такие же фарисеи, как те, кого осуждал Сам Христос. Именно такие фарисеи не давали Господу исцелять сухорукого в субботу. Именно такие фарисеи осуждали учеников Христа за то, что те в субботу срывали колосья в поле, чтобы утолить свой голод.

Вера без любви и рассуждения – страшное зло! И неразумные родители, которые принуждают к суровому посту своих малолетних детишек, чего они в итоге добьются? Что их ребенок, когда подрастет, о Церкви и посте слышать вообще не захочет. И где же то главное, что заповедовал нам Христос, – любовь к ближнему? Ко мне порой с такими вопросами обращаются миряне, что просто страшно становится. Одна женщина спрашивает, как ей быть: ее четырехлетнему ребенку врач прописал молоко, у малыша какие-то проблемы со здоровьем, но сейчас же Великий пост – как же его нарушить? То есть Вы представляете: родная мать сомневается в том, чтобы дать своему малышу молоко, – единственное, что ему необходимо по здоровью, только по причине того, что тем самым она нарушит пост.

Или если у тебя в семье больной человек. Болезнь, наполненная всяческими страданиями, сама по себе уже является постом. Если такому больному под предлогом поста родные откажут в чашке молока или куске мяса, то кем они будут? Мучителями и палачами своего близкого.

Но, обсуждая Великий пост, мы с Вами слишком увлеклись его пищевой составляющей и забыли о духовной.

Безмолвие ума

У святых отцов есть такое выражение – безмолвие ума. Я долгое время не мог понять, о чем они говорят. У них это выражение в ходу как нечто само собой разумеющееся, и они его никак не объясняют.

А ведь главное воздержание – это воздержание ума. Духовная составляющая поста – это стремление оградить свой ум от любого ненужного или даже вредного содержания. А это значительно труднее, чем не есть сосиски.

Как представить себе безмолвие ума? Для этого не надо пытаться сравнивать себя со святыми отцами. Сравнивать надо с теми, кто обладает безмолвием ума еще в меньше степени, чем Вы. Возьмите, к примеру, людей, которые целыми днями смотрят различные политические или общественные ток-шоу. Что там происходит? Дикие споры, политические дрязги со страстью, руганью, криками… Понятное дело, что те, кто в них участвует, зарабатывают деньги или какой-то иной капитал. Но вот зрители, которые всё это смотрят, им это зачем? Что можно сказать о людях, которые, не имея собственных мыслей, забивают свою голову чужими криками и бессмысленными спорами?!

Хотите понять, как у Вас обстоит дело с безмолвием ума, представьте себе такую шкалу, где в верхней ее части находятся святые отцы, а в нижней – вот эти зрители-любители разнообразных ток-шоу, живущие не своей жизнью, а картинкой в телевизоре. И подумайте, какое место Вы сами занимаете на этой шкале.

На этих зрителей мы смотрим как бы свысока, потому что считаем себя нормальными людьми. Для нас такие зрители – идиоты, которые драгоценное время жизни, дарованной им Господом, тратят впустую у телевизора. Так вот, смотря на них свысока, мы в какой-то мере можем представить себе, что видят святые отцы, наблюдая со своей высоты за нами, нормальными людьми, и какими странными кажемся им мы.

Не забивайте свой «чердак»!

Что такое помысел? Лишняя мысль, ненужное барахло на «чердаке» нашего ума. Помысел и страсть – вот лишнее и вредное содержание нашего ума и сердца. Когда мы говорим о здоровье, мы рассуждаем отрицательными категориями: не болит сердце, не скачет давление, нет опухоли и т.д. И в этом смысле безмолвие ума – это отсутствие всего лишнего в нашей голове, здоровье нашего ума.

Вспомните знаменитого сыщика Шерлока Холмса, который советовал своему другу доктору Ватсону не забивать свой «чердак» ненужной информацией, потому что потом трудно будет в нем отыскать нужную.

Давайте на мгновение вернемся к пищевой составляющей поста. Что происходит с телом, если человек неумеренно ест или заполняет желудок всяким фастфудом? Его тело начинает болеть и причинять ему физические страдания. А что произойдет с нашим умом, если мы будем кормить его всяким умственным фастфудом – пустыми политическими ток-шоу или бессмысленными и бесконечными сериалами? Наш мозг тоже начнет болеть и страдать, только страдания эти будут носить психический характер. Каждый день мы забиваем нашу голову, как и желудок, всякими информационными «шлаками».

Мы с Вами живем в мире, перегруженном информацией, и от этого наш ум страдает в большей степени, нежели желудок – от съеденных сосисок. И, с моей точки зрения, в Великий пост не столько важно воздержание от животной пищи, сколько важен пост информационный: воздержание от сериалов, ток-шоу, социальных сетей, новостных потоков. Надо учиться ставить заслон на пути того страшного информационного мусора, который атакует нас. Вслед за Шерлоком Холмсом я повторю: «Не забивайте мусором Ваш "чердак"!» Вот в этом заключается первый шаг к безмолвию ума.

– Легко сказать! Современному человеку – и взрослому, и подростку – весьма трудно отказаться от телевизора и сериалов, гаджетов и социальных сетей…

– Так в этом и есть главный смысл Великого поста – отказаться от того, что превращается в безумную страсть, в наркотик, разрушающий наш мозг. Может, стоит отказаться от просмотра политических ток-шоу и сходить в театр на классический спектакль, над которым поработал гениальный писатель или режиссер? Или выключить компьютер и почитать хорошую книгу?

Надо учиться защищать свой ум. Был такой известный армянский святой, первый католикос всех армян священномученик Григорий Просветитель. За исповедание христианства по приказу армянского царя Трдата его бросили в каменный мешок, где он провел в заключении 13 лет. В полной темноте, тишине, пустоте. Современного человека пустота пугает, мы не можем и получаса провести в очереди в поликлинике, в пробке или в метро, чтобы не достать свой смартфон… а тут целых 13 лет. Враги думали, что от пустоты этой ямы святой Григорий сойдет с ума, а он вышел из каменного мешка в здравом рассудке, потому что знал, чем занять свой разум. А современный человек не знает, о чем разговаривать с самим собой, и боится остаться в уединении и тишине пустыни. Он страшится мучительной скуки, потому что уже плотно подсел на информационный наркотик. Вот что важно в пост! Научиться безмолвию ума, поставить санитарный кордон информационным потокам, уметь поскучать, чтобы защитить свой разум.

Всякое добро – это жертва

– Отец Симеон, мы говорили о питании, безмолвии ума. Что еще важно в Великий пост? Молитва? Милостыня?

– И молитва, и милостыня не должны быть исключительной принадлежностью поста. А то что получается: пост наступил, и человек начинает усиленно молиться и заниматься милосердием; пост закончился, а с ними ушли и молитва, и милостыня. Это естественный ритм жизни настоящего христианина в течение всего годового богослужебного круга.

– Но как раз в Великий пост нищих  и нуждающихся на улицах появляется в десятки раз больше…

– Не стоит путать настоящее милосердие с поддержанием мафии нищих, представители которой выводят этих несчастных на улицы, чтобы собирать с нас деньги. Уверяю Вас, если Вы не творите милостыню в течение всего года, если Вы не знаете, как это делается, то Вы обязательно станете жертвой мафии и Вас ненавязчиво оберут профессиональные попрошайки, которые никакого отношения к настоящим  нуждающимся не имеют.

Милостыня должна стать делом регулярным, и для этого не надо никуда ходить. Просто оглянитесь по сторонам. Может быть, в Вашей заботе нуждается какая-нибудь одинокая старушка, у которой умер муж и которой едва-едва хватает денег на пропитание. Или Ваша дальняя родственница больна и нуждается в уходе. Возьмите на себя часть их проблем – вот это будет настоящее милосердие, а не формальной образ милостыни, не следствие Вашей гордыни.

– Гордыни? Почему Вы говорите о гордыне?

– А как это можно иначе назвать?! Вы идете по улице и видите нищего, вспоминаете, что сейчас Великий пост, и подаете ему… чтобы что? Из милосердия? Нет, конечно! Вы успокаиваете свою совесть и тешите свою гордыню. Мысленно хвалите себя, говоря: «Вот какой я молодец! Не забыл в Великий пост подать копеечку нищему. Мне зачтется на небесах». Нет, не зачтется. Вы даете не от доброго сердца, а чтобы  поставить галочку в списке под названием «Что следует делать в Великий пост». А это и есть гордыня.

Всякое настоящее добро может идти лишь через жертву, через маленькое распятие. К Вам подходит человек и описывает свою критическую ситуацию: «У меня нет денег на хлеб» – «Нужно ехать, но нет денег на билет на поезд». Что чаще всего делает человек? Торопится поскорее отвязаться от просящего и в то же время хочет успокоить свою совесть. И подает денежку. В этом его шаге – плодородная почва, на которой паразитирует мафия нищих. А Вы попробуйте не деньги дать, а немножко пожертвовать собой, своим личным временем. Отмените ближайшие дела, предложите нищему пойти вместе с Вами в столовую, скажите, что накормите его или купите ему билет на поезд. Скажите, что хотите поучаствовать в его жизни, помочь ему. Уверяю Вас: мафии нищих Вы с Вашими предложениями не нужны – им нужны Ваши деньги, а не Вы, Ваше время и Ваша жертва.

По-настоящему нуждающемуся человеку, в первую очередь, необходимо человеческое участие. Человеку нужен человек. Иной раз просто обнять человека и утешить его в горе стоит гораздо больше многих тысяч рублей.

Но если Вы не можете бросить все дела и весь день заниматься этим человеком, найдите себе другую форму. Как я уже говорил, можно взять на себя частичное попечение нуждающегося человека, который рядом с Вами. И помогать ему, приехать к нему раз в неделю, привезти продукты, поговорить, послушать его. Вот, что такое милостыня и милосердие. Только этим надо заниматься весь год, а не в Великий пост.

Не надо подходить к посту формально

– Отец Симеон, мы с Вами уже вспоминали о том, как проходил Великий пост на Руси лет 300–400 назад. Кстати, в те времена всякая жизнь затихала: не устраивали балов, не ходили в театр, не отмечали дни рождения. Человека, распевающего на улице песни, в строгие дни Великого поста могли легко упечь за решетку. Теперь всё иначе. И если тебя в эти дни зовут на день рождения, то невольно ты оказываешься перед дилеммой: либо пойти и тихо сидеть в углу жевать морковку, либо не пойти и обидеть своих друзей…

–  В ходе нашей с Вами беседы мы, надеюсь, пришли к правильному выводу: не надо формально подходить к Великому посту – это можно, а это нельзя. Я уже говорил, что главная заповедь Христа – любовь к своему ближнему – и в пост остается главной заповедью. Вывод из этих слов делайте сами.

Знаете, почему 300 лет назад верующих призывали отказаться от театра, балов и посвятить время духовной книге и молитве? Потому что это означало бы в духовном плане движение от меньшего к большему. А сегодня, если человек не идет в театр на классическую постановку, то он либо погружается в интернет, в социальные сети, либо садится к телевизору и разрушает себя, смотря бесконечные сериалы или ток-шоу с психически неуравновешенными людьми. А это уже движение в духовном плане от большего к меньшему.

Пост – это всегда восхождение, а не нисхождение, движение вверх, к Богу, а не вниз. В XVI–XVII веках у людей не было телевидения, интернета, бесчисленных гаджетов, и отказ от театра в пользу книги был восхождением. А сегодня восхождением будет поход в театр, а не глупое сидение у телевизора. И лучше пойти к другу в гости или на день рождения, поскольку это человеческое общение, столь важное в наше время, чем проводить время за компьютером, переписываясь в социальных сетях, играя в компьютерные игры или попусту тратя время за чтением новостных каналов.

Великий пост – это всегда отказ в пользу чего-то! И каждый раз, принимая решение, совершая свой выбор, подумайте, будет ли Ваше действие восхождением или нисхождением.

– Спасибо Вам, отец Симеон, за такую интересную и познавательную беседу. Позвольте задать последний вопрос, который, вероятно, надо было задать первым: что для верующего считать главным во время Великого поста? Что сделать своей приоритетной целью?

– Евангелие. Пост – хорошее время погрузиться в события двухтысячелетней давности и среди множества персонажей, упомянутых в Евангелии, найти своего человека, отследить его судьбу и тем самым отчасти спрогнозировать свою собственную.

Какая от этого польза? Большая! Пока наша судьба еще не свершилась, пока инерция наших помыслов и страстей не завела нас куда не нужно, мы можем измениться. Поэтому я всем советую погрузиться в евангельский мир. Священная история не закончилась Деяниями апостолов, она продолжается и поныне, и мы все ее герои.

У нас в Духовной академии висит необычная картина «Арест Христа в Гефсиманском саду», нарисованная неизвестным итальянским художником несколько столетий назад. Любопытно, что на картине Христос пострижен по флорентийской моде времен Лоренцо Великолепного, стражники одеты в латы XIV века и, что самое необычное, все персонажи на картине – Сам Христос, Его апостолы, стражники – изображали хорошо известных и узнаваемых конкретных людей того времени. Это как если бы сегодня персонажами евангельской истории на полотне стали бы хорошо узнаваемые медийные лица. Наверное, сегодня это могло быть воспринято как кощунство, но в те далекие времена художники активно пользовались этим приемом. Тем самым они хотели показать, что Священная история Нового Завета не осталась в прошлом, а продолжается и в наши дни.

Вот почему, погружаясь в Евангелие, каждый человек может представить себя кем-то по отношению к Христу: Петром или Савлом, Фомой неверующим или Иоанном Крестителем, Марией Магдалиной или самарянкой, Понтием Пилатом или Иосифом Аримафейским… Ищите ответы на свои вопросы в Евангелии. И это особенно хорошо делать в Великий пост.

Петр Селинов

 

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!

 

 

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!