Подвижник. Часть вторая
Николай Головкин
7 сентября – 80 лет выдающемуся русскому писателю, сопредседателю Союза писателей России, первому лауреату Патриаршей литературной премии имени свв. равноап. Кирилла и Мефодия, почетному председателю Международного литературного форума «Золотой Витязь» Владимиру Крупину
Все годы, что он живет в Москве, Владимир Николаевич Крупин не прерывает связь с родной Вятской землей, постоянно ездит туда.
…В 2013 году в его родном селе Кильмезь, где почти в каждом доме есть произведения Владимира Николаевича, и они читаются, открыт Дом-музей православной культуры. Этот музей поставили на месте сгоревшего родительского дома писателя. Строительство осуществил иеромонах Александр (Попов).
Средства на строительство – из Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которая была вручена Владимиру Николаевичу в 2011 году, и добровольных пожертвований читателей и земляков.
У этого музея – украшения села – все элементы русского дома: ароматные гладко обструганные бревенчатые стены, большой красный угол с лампадками и свечами, огромная белая русская печь, пестрые половички на чистом деревянном полу, три окна на улицу (как символ Святой Троицы), в оконном проеме обязательный крест и даже вырезанные деревянные наличники в виде девичьих кос.
И, конечно, здесь обилие экспонатов, привезенных из многих уголков России и мира: святыни со Святой Земли, скульптурные изображения русских святых, фотографии знаменитых монастырей и храмов, коллекции ангелочков, колокольчиков, пасхальных яиц, картины русских художников, ценнейшая библиотека книг, посвященных Русскому миру.
А ещё в музее – часть сосны, на которой был обретен Великорецкий образ святителя Николая.
Около дома растет отросточек Мамврийского дуба.
«Живу в этом доме-музее, когда приезжаю, печку топлю, – рассказывает Владимир Николаевич. – Он просторный. Там воскресная школа проходит, дети ставят спектакли, проводятся выставки детских рисунков. Также любят туда из Клуба ветеранов приходить.
Мой дом теперь живой, так Господь устроил. И это для меня большая радость. Родовой-то дом был 1913 года, на ладан дышал, а теперь новый, в котором жизнь».
***
Протоиерей Алексий Сухих благословил кильмезян проводить ежегодные Крупинские литературные чтения.
«Уже не первый год, – рассказывает мне Владимир Николаевич, – у меня на родине проходят Чтения. Я их называю Кильмезские, а там назвали – Крупинские.
Началось всё с того, что мне сообщили из Кильмези: «Вашим именем мы хотим библиотеку назвать». Я, конечно, воспротивился: «Когда помру, тогда и называйте».
Они: «Ваше имя привлекло бы людей к чтению». Говорю: «Тогда давайте сделаем Чтения, будем проводить в библиотеке».
Разработал программу. Общая тематика затрагивает вопрос: почему русская литература в духовном плане ведущая в мире? И на этот вопрос должны отвечать участники Чтений, исследуя как дописьменный период – русские былины, пословицы, загадки, песни, так и письменный, начиная с Древней Руси.
Могу сказать, что особенность нашей литературы в том, что она выросла из церковной – из цветников духовных, житий, которые были сразу переведены с греческого. И тут стоит отметить, что наши переводчики были удивительно искусные люди, к тому же глубоко верующие, с молитвой этим занимались».
И вот прошли первые Чтения
«Всё хорошо, – вспоминает Владимир Николаевич, – садимся подводить итоги. Я всех благодарю сердечно, и вдруг мне говорят: «А когда следующие?».
Тут я растерялся: «Мы же уже провели». – «Нет, давайте, давайте ещё!» – «Хорошо, ну раз в пять лет можно».
А отец Алексий Сухих, Царствие ему Небесное, который был вдохновителем и духовником Чтений, говорит: «Нет, Владимир Николаевич, учитывая ваш возраст, давайте каждый год».
И вот уже теперь проводим и проводим… Это вошло в мою жизнь. Конечно, уносит немало времени и нервов, но вижу, что это нужно, что и деточек в библиотеку привлекает, они читают».
С проведением Чтений духовная и культурная жизнь на Вятской земле значительно оживилась.
…В письме от 20 июля 2020 года Владимир Николаевич сообщал мне:
«Коля, здравствуй! Я только что из Вятки, ездил, устанавливали Крест на истоке Вятки».
***
Крупин несколько лет преподавал в Московской духовной академии. «Преподавание в Академии мне очень много дало, – вспоминает он. – Я пришел туда в 1998-м году. У меня многие студенты тогда шефствовали над воскресными школами, и я туда приходил и видел, что это очень нужно, потому что был быстро исчерпан запас литературы.
Чем силен святой? Тем, что он земной человек. Болел простудой, был нормальным мальчишкой, бегал, рыбу ловил. Но достиг святости, и не только за счет того, что был Богом избран, но и за счет встречного усилия».
В Академии Владимир Николаевич вел курс православной педагогики.
«Я входил в потрясающий мир радости, счастья, – рассказывает он. – Говорил с людьми, знающими греческий, латынь. И самое главное – желающими учиться. Из моих бывших студентов уже несколько архиереев.
Годы преподавания вызвали к жизни и «Детский церковный календарь», и «Православную азбуку», и книгу «Русские святые».
Но однажды духовник сказал ему:
«Преподавать за тебя смогут, а писать нет».
Поэтому Крупин оставил преподавательскую деятельность и полностью сосредоточился на творческой работе.
***
На обложке одной из книг Крупина – «Русские святые» (2002) – образ святителя Николая.
Из очерка «Николай Мирликийский»:
«В православии не водится такого, чтобы какого-либо угодника Божия мы считали первым, вторым, все велики для нас – это несомненно. В нашем доме всегда была икона, её звали бабушкиной, мамы отца.
Какие были наши знания о Боге? Почти никаких. Но в доме никогда не было ни ссор, ни ругани, ни тем более богохульства. На Пасху радовались чистым рубашкам, на столе, на белой скатерти, стояли кулич, крашеные яйца. В наши низкие окна светило радостное воскрешающее солнце. Оно приходило с той стороны, из того красного угла, в котором стояла икона.
И вот мы всегда думали, что это икона Николая Чудотворца – Николы Угодника, как говорили родители. Так и я думал, пока однажды, уже взрослым, уже хоть что-то понимающим, взял икону, достал из киота и стал очищать её. Это была икона Господа Вседержителя <...>.
Но эта детская вера, окрепшая во мне, взрослом, что нашу семью хранил святитель Николай, эта вера не ослабла, но усилилась <...>».
«Радость огромная, что святитель Николай пришел в Россию, пришел навсегда, – говорит мне Владимир Николаевич. – И мне святитель Николай помогает всю мою жизнь.
Книгу «Русские святые» писал для воскресных школ. Писал как можно проще, деля на главочки (я же все-таки педагог по образованию!). Прочитают отрок или отроковица – передохнут. Так им легче ставить вопросы к прочитанному».
История этой книги такова. Давным-давно Крупин писал книжку для детей о святителе Николае. Она не вышла: издательство закрылось.
Потом Владимир Николаевич написал о святителе Николае в связи с Великорецким крестным ходом для журнала «Вятка».
Таким образом, книга «Русские святые» началась со святителя Николая.
«Но чувствовал потребность и о других святых писать, – говорит мне Владимир Николаевич. – Жития святителя Димитрия Ростовского написаны прекрасно, но они для воцерковленных людей, их не порекомендуешь детям».
Очень был вдохновлен Крупин рождением внука Володи. И его супруга Надежда Леонидовна тоже: она даже песню написала колыбельную.
«Вот тут-то я и заключил договор с издательством, – вспоминает Владимир Николаевич. – С чего начинал? Написал имена святых на бумажечках. Внук был ещё махонький, а я с ним разговаривал. «Ну, о ком, Володенька, сейчас будем писать?» Он ручкой берет одну из бумажек. Говорю: «Хорошо, напишу о преподобном Сергии. А за какое время написать?» – «Ну, давай за неделю». Неделя – вроде маленький срок. Но я ведь взял обязательство перед внуком! Потом спрашиваю: «Ну, о ком следующем написать?». Так я быстро написал книгу».
Когда Владимир Николаевич готовил книгу, ему в издательстве говорят: «Святитель Николай, он же все-таки из Мир Ликийских, грек…».
«А я, – улыбается, вспоминая этот случай, Крупин. – «Как мы скажем, что святитель Николай – не русский? Ответят: какая Малая Азия? Да он же из Можайска! Или: он ещё из Великорецка…».
***
В вятском селе Великорецкое, как известно, была обретена икона святителя Николая.
«По нашей Вятской земле уже более 600 лет в начале июня идет Великорецкий крестный ход, – с радостью восклицает Владимир Николаевич. – Слава Богу, я много лет в нем участвовал и писал о нем!».
 |
Из очерка «Великое на Великой»:
«Дорога до села Великорецкого от областного города Кирова (Вятки) какая-то очень русская. Редкие деревни вдалеке, увалы, печальные поля, лес, то подбегающий к дороге, то удаляющийся и дающий простор взгляду, мосты через тихие заросшие реки и постоянное ожидание радости. Мы едем в Великорецкое! А Великорецкое – это святое место вятской, а значит, и русской земли.
После Великорецкого дорога приводит нас к реке Великой, к часовням над целебным источником и исчезает, выполнив свое назначение. А дальше Великорецкого ехать уже никуда не хочется. Тут не просто хорошо – тут благодатно. Это счастье, что в России есть такое село. Оно живет сегодняшней жизнью и как бы застыло в вечности.
Слава на это село упала с небес. Здесь, на высоком берегу Великой, явилась чудотворная икона святителя Николая. Она приносила исцеления от болезней: слепые прозревали, разбитые параличом вставали на ноги, бесплодные рожали... Быстро понеслась молва об иконе по всей Русской земле.
Когда мы стоим на Красной площади в Москве и смотрим с радостью и замиранием сердца на собор Василия Блаженного, то вспоминаем, что среди его церквей есть церковь, освященная именно во славу святителя Николая. Собор этот обращен к Спасским воротам Кремля, а названы они так потому, что над воротами ранее был образ Спаса Нерукотворного, обретенного тоже в Вятской земле. Вот как влияли на судьбы России святыни такой далекой от Москвы северной русской земли!
Москва и Вятка, Кремль и Великорецкое. Непостижима связь между ними. Познание России не может произойти без прикосновения к её национальным святыням. Великорецкое – святыня в самом прямом смысле. Село возрождается. Медленно, трудно, но возрождается. А то, что трудно, что медленно – это даже и хорошо. Вспомним слова старцев о том, что настоящее дело делается медленно и с трудом <...>».
«Три дня туда, в Великорецкое, день там и два дня обратно, – рассказывает Владимир Николаевич. – Раньше мы шли и нас было 200 человек, а теперь идет 90 тысяч.
Тут я, конечно, никоим образом не говорю о своей заслуге, но всё-таки в первые годы было: «Ой, мы прочитали вашу повесть «Крестный ход»». Это не моя заслуга, это Господь Бог.
Когда я поначалу шел, еще гоняла милиция, а потом уже сами милиционеры от восторга души крестились. Ведь мы-то ползли через завалы, по непроходимой дороге…
У нас была своя бригада писательская, вятские поэты. Какие мы интеллигенты? Мы все парни деревенские. Нам что копать, что таскать, с топором, с лопатой. Мы многое готовили для крестного хода».
На Великорецком крестном ходе столько чудес!
«Одна женщина всегда ходила, стоит и плачет у двери, больная и беспомощная, уже не может идти, – вспоминает Владимир Николаевич, – и тут идут, она не выдержала и как была в шлепанцах и домашнем халате, так и пошла и все эти пять дней прошла…
Она оставила дом открытым, приходит и на неё кидается небритый мужчина: «Выпусти меня, я тебе всё верну!» – «Да я тебя не держу». – «Я не могу, как только я хотел выйти, подходит старик, и я его боюсь». То есть святой Николай задержал вора.
А радуга, которая там всегда стоит? Все знают, что будет радуга. Вот как это всё понять? Союз неба и земли. Мы вообще среди чудес живем».
***
Молюсь каждый день за раба Божьего Владимира. И вслед за молитвой повторяю:
«Дорогой Владимир Николаевич! Взаимно – отменного здоровья! Божьего благословения на все предстоящие труды, осуществления задуманного, новых книг, поездок, встреч с читателями! Храни Господь! Многая и благая лета!».
