Зачем уходят отцы…
Андрей Симон
Посвящается светлой памяти Евгения и Андрея
Голубое небо «Туриста» было моим первым воспоминанием, связанным с состоянием гармонии и покоя. Там была наша дача. В августе с полей шел запах сена. И его легкая горчинка навевала первые печальные мысли моей детской душе – вот-вот закончится лето, и мы поедем в город.
Радостные, искрящиеся глаза отца, когда я встречал его в этом поле по выходным, его крепкие и надежные руки, подбрасывающие меня к этому небу – все это успело лечь в основу моего отношения к Высшему Сознанию. В те времена Оно часто давало о Себе знать...
Три-четыре года спустя я сидел в стылом казенном кабинете прокурора Октябрьского района города Москвы. Я хорошо помню черты его усталого лица... Меня тогда арестовывали за отъём денег. Мне было все равно. Напротив сидел мой отец, и, пряча глаза, отказывался взять меня на поруки. Странное дело – я даже чувствовал какое-то облегчение. Сейчас я понимаю почему. Небо «Туриста» и искры любви в глазах людей сказали мне тогда: «Мы вернемся!.. Если ты по-настоящему этого захочешь …»
Через тридцать семь лет, я находился у постели своего уходящего отца и смотрел в его полные боли и слез глаза. Я взял его за руку. Он крепко сжал ее в своих ладонях и произнес: «Боже мой! Если б я только знал, если б я только мог предположить…»
К этому времени мы уже более десяти лет были вместе. Мы дружили семьями, мы проводили маму, мы беспокоились о его молодых сыновьях. Ездили за границу, ковырялись на старой даче, жарили мясо на новой… Все это время батя нет-нет, да и вспоминал то время, когда ушел от нас. Но я не могу припомнить ни одной встречи, где бы он хотя бы полусловом или хотя бы вздохом не трогал мою картинку того мрачного прокурорского кабинета. И мне было больно за него, за его израненное сердце. Мною. Сила, идущая от его сердца, возвращала мне мое отношение к Высшему Сознанию. В этой области все, вроде как, было на своих местах. Но чего-то все-таки не хватало. Как и раньше.
Мой сын очень любит слушать классику. Когда мы ездили с ним в лицей, он всегда просил меня настроить приемник в машине на волну с классической музыкой. Я, скрепя сердце, выполнял эту просьбу и не мог дождаться, когда мы уже доедем до школы. И как только он выходил из машины, сразу же переключал на новости или что-то еще. Теперь я ничего больше не слушаю. С сыном и без него. Только классику или тишину. Я просто привык. Я не влюбился в симфонии и концерты для скрипки с оркестром. Я просто привык к хорошему.
Однажды мы с отцом и моим сыном поехали на старую дачу. Эта поездка была как симфония! Так случилось, что мне пришлось задержаться на верхней дороге, и папа сказал: «Давай, сынок, доделывай дела и спускайся в поселок. Мы с Даней пока дом протопим». Я был занят недолго, сел в машину и поехал вниз, к дому. Неожиданно в моей голове как всплеск яркого солнца явилась мысль: «там на даче, где всё начиналось, твой отец и твой сын вместе ждут тебя». Я не смог продолжить движение. Остановившись, я прислушался. Поселок был по-осеннему тих, а в моем сердце явилась тишина детского осознания Неба. Пришло, как и не уходило – это открытое для меня Небо детства, Небо доброты и любви, которое никогда не закрывалось… Мне ничего не надо было с этим делать. Просто запомнить.
Через два года после этого, я сооружал площадку для автомобиля на своем участке. Мы только купили дом и переехали. Где-то в недрах большого дома затерялся мой сын. Он просто всегда долго собирается. Я кричал так, как будто он сделал что-то невыносимое. Когда он вышел, мой десятилетний подросток, я схватил его за воротник телогрейки и прокричал ему в лицо: «Ты всегда будешь так собираться?!»
Когда мой отец угасал, были не лучшие времена. Казалось, все шло своим ходом. Работа, семья, цели и перспективы… Но мне становилось все больнее и стылее… Я вновь часто посещал кабинет того прокурора. Я пытался с этим разобраться. Что не так? Все ведь было хорошо. Все вернулось. И отец, и прощение… Служение в семье, на работе… Но почва уходила из-под ног.
***
Однажды мы с сыном поехали в Мальцево. Что-то надо было купить на рынке. Не помню купили или нет, но выезжая с рынка, на остановке мы увидели «голосующую» пожилую женщину. Переглянувшись, мы остановились.
– Сынки, до храма, тут недалеко!
Усадив ее на переднее сиденье, мы окунулись в водоворот ее жизни. Она рассказывала о детях, которые не хотят ее видеть, о внуках, по которым она скучает, и про всё-всё… Довезли, оставили мой номер телефона. Когда отъехали, спустя пару минут тишины, сын произнес тихо:
– Хоть бы она позвонила…
И она позвонила. Небо всегда открыто. Помнить об этом или нет? Выбор всегда за мной.
Через полгода после ухода отца я приехал к своим двадцатилетним братьям и их молодой маме. Мы сидели, вспоминая что-то, смеялись и грустили, поглядывая на портрет бати. Никита, старший, похлопал меня по плечу и, глядя в глаза, мягко произнес:
– Почаще бы так встречаться. Да, брат?
Я кивнул, и только спускаясь в лифте, почувствовал укол. Каким-то тупым предметом в мое сердце зашла обида… Опять тот стылый кабинет…
Беспощадность. Это слово выплыло для меня.
Недавно вечером я приехал домой, и, зайдя в квартиру, услышал голос сына. Какие-то интонации его голоса меня словно пронзили. В них было что-то неуловимо знакомое… Данил, стоя на одном колене, что-то разъяснял своей сестре. По физике. Дочка вообще-то художница.
– Ну вот видишь, что получается?
– Я не понимаю, как это? – Настя немного нервничала.
– Да ну, посмотри, все просто!..
Пока я переодевался, мыл руки, ходил туда-сюда этот диалог продолжался. Данил спокойно в восемнадцатый, казалось, раз, без раздражения разъяснял и разъяснял Насте закон и его смысл. Это было похоже на чудо. Но самое оглушительное пришло в конце. Я вдруг узнал этот голос! Да. Это был голос моего отца из детства…
Привычки детям прививаем мы сами. Любовью. Терпением. Это все знают. И нам это необходимо. Ну мне так точно. И я точно знаю, что бывает, когда этого не происходит, знаю, как именно всё кончается и как возвращается безумие прошлого. На раз и два. Поэтому каждый день, каждые Божии полчаса и полминуты, я зову это Небо этот Разум, эту Силу. И стараюсь помнить о том, что выбор – всегда за мной.
