Какие бывают дела

Юлия Кулакова

Словом сердца твоего осушила еси слезы скорбящих,
к сему и дело рук твоих приложила еси.
Из канона св.прав. Тавифе Иоппийской

 

– Ну вот и всё, – радостно сказала сама себе Лена, загружая очередную картинку. – Дело сделано!

Когда-то она считала, что в соцсетях сидят только те, кому нечего делать. Но время идет, и с окончанием второго декретного отпуска захотелось что-то пересмотреть. Дочке – шесть, сыну – три…а почему бы не попробовать фриланс?

Сначала ее пугало даже само слово «фриланс» – оно казалось ей подходящим для называния какого-нибудь хищника. Может, потому, что многие пугали неудачей? Но как-то обошлось, удалось, и уже после первых заказов Лена почувствовала себя увереннее. Коллега, которая тоже ушла с работы в «вольное плавание», подсказала, что дело пойдет лучше, если зарегистрироваться в соцсетях, и вот они – новенькие аккаунты, которые, несомненно, помогут ей в работе. Теперь обрасти знакомствами – и вперед.

Все знакомства оказывались на редкость приятными; Лена не отказывалась ни от чтения личных записей, ни от групп по интересам, и уже скоро проводила достаточно времени за обсуждением каких-то изделий ручной работы, чужих экзаменов или новоселий. За время, посвященное детям, она почти ни с кем не общалась, и сейчас очень хотелось наверстать. Тем более люди все были серьезные, работящие (если уж такие трудяги тут пишут и читают!..) и просто хорошие. Татьяна Ивановна – инженер на пенсии, внуков яблочками со своей дачи кормит. Анна – репетитор по русскому языку, регалий не счесть. Ирина – блестяще знает японский и преподает, вот Катюха подрастет – и можно к Ирине в науку отдавать, только пускай сначала по-русски хорошо научится писать, а то скоро в школу. И многие-многие другие, в чьей прекрасной компании теперь оказалась Лена.

– Мама! – звала ее из комнаты Катя.
– Тссс! Я делаю дело! Подожди еще пять минут! – отвечала Лена, дочитывая веселую зарисовку о том, как к Ирине на балкон попал чужой кот.

В друзья очень быстро попадали и «друзья друзей». В последние дни среди них оказалась женщина чуть старше Лены по имени Кристина. Копна медных волос, прямой честный взгляд, утонченные черты. Описание ремесел и языков, которыми владеет. В профиле без утайки – настоящее имя. У нее есть муж и дети, как и у Лены. И тем страшнее было прочитать верхнюю запись с просьбой о молитвах.

У Кристины месяц назад обнаружили рецидив рака.

Она не скрывала, что болезнь мучает ее. Лена уже столкнулась пару раз с брезгливым отношением к тем, кто откровенно пишет про свое нездоровье. «Надо мыслить позитивно и не заражать других негативом!» – это самое вежливое, что писали таким людям. «Где же ваше сострадание? А элементарная вежливость? Не нравится – не читайте, нечего писать гадости человеку!» – бросалась в атаку Лена, и завязывался спор, из которого она никогда не выходила победителем хотя бы потому, что то Сережик и пришедший с работы супруг оказывались голодными, то Катя требовала почитать книжку, а то и заказчик хотел посмотреть, как продвигается его заказ. Кристина не боялась тех, кто назывался новым словом «хейтеры». Она, кажется, вообще ничего не боялась. И, если на то пошло, именно она казалась самым «позитивным» человеком из всех, с кем познакомилась Лена за последнее время. Ее записи были добрыми и лучистыми, как взгляд ее глаз на фотографии. Если она ехала в больницу, то видела красоту в каждом листочке, каждой снежинке. Если чем-то радовали дети, то эту запись просто расцеловать хотелось вместе с экраном. А когда ей удавалось попасть в церковь, Лене, читающей ее строки, казалось, что она сама стоит рядом с Кристиной в благоговейном полумраке храма, и, дочитав, она брала в руки молитвослов и затепливала свечу у домашних икон, и скоро к ней поближе перебирались Сережик с Катей: они садились на диванчик, Катя вслушивалась в мамин шепот и иногда крестилась, а Сережик, поглядывая на свечку, пыхтел и катал по дивану очередную машинку.

Общения становилось всё больше, а времени – всё меньше. «Нет, так нельзя, – решила Лена. – Буду выходить в соцсети только по делу». К тому же куда-то исчезла и Кристина – вроде бы она собиралась на лечение за границу и, видимо, вряд ли пока что-то напишет. Она часто «пропадала» на время очередных процедур и обследований, а потом с неизменным юмором описывала всё, что с ней произошло за пропущенное время.

***

– Что-то случилось? – спросил ее муж, переставляя посуду в раковину и нажимая кнопку чайника.
– Да не то что бы… – вздохнула Лена. – Просто… Таких, как я, сейчас много, труд совсем обесценился. Надо, видимо, искать что-то постабильнее.
– Ну, это сама смотри. Мы, слава Богу, не голодаем, малышам хорошо, когда мать дома. Катюха первый класс почти закончила, каникулы через неделю, Серега растет, ты с ними везде – это же очень много.
– Не знаю. Да и скажу честно: я еще и приучилась в соцсетях сидеть…
– Что б мы делали без твоих соцсетей хотя бы тогда, когда Катерине всякие поделки задавали? Только твои приятельницы и выручали советами, как эту ерунду правильно приклеить, чтоб не отвалилась. Наша ученица спит давно, а мы пыхтим и клеим.
– Ага, а потом учительница смотрела на наши жалкие плоды трудов и говорила: «Вот, сразу видно, что ребенок сам делал. Молодцы родители – воспитывают самостоятельность!»

Оба рассмеялись, но Лена тут же посерьезнела:

– Всё равно. Понимаешь, листаешь эту ленту – вроде бы все тут вместе, где-то кого-то поддержишь, где-то тебе подскажут что хорошее, но ведь забываешь всё, через минуту уже забываешь. Даже иногда не помнишь, кто что написал. А кто-то и совсем потерялся, то есть он-то на месте, но у тебя уже френдов столько, что ты его и не видишь…

– Мама! – вошел в кухню Сережик, держа что-то в руках. – Мама, тут у робота рука сама отломалась!
– Нет уж, с поломанным роботом давай-ка к папе – он у нас по технике, – ответила Лена.

Сын будто того и ждал, а мать, оставив мужчин разбираться с роботом, направилась к Кате. Катя сидела с телефоном в руках.

– Что это у тебя?
– Я занята делом, – заявила Катя.

Мать заглянула – дочь листала фотографии с одноклассницами.

– Ничего себе дело. Вам рассказ задали читать. Я уходила – ты  обещала уроки доделать. И как успехи?
– Ну сейча-ас, – наморщила носик Катя.

Лена бы сказала что-то еще, но взгляд упал на одну из фотографий. Девочка, вместе с которой ее Катя самым жутким образом показывала язык в камеру, кого-то напоминала. Медные густые волосы, милые серые глаза… Кристина. В последний раз, когда они общались, Кристина оставалась только в одной из соцсетей, почему-то удалила аккаунты в остальных… как же был ее ник?

С трудом вспомнив сочетание латинских букв, Лена подошла к компьютеру и набрала их.

Оказывается, еще тогда, почти два года назад, она пропустила последние записи интернет-подруги. В предпоследней записи она писала, что находится в больнице, и желала всем доброго дня. В последней – поздравляла с наступающим праздником. И – всё.

– Наверное, ушла из сети, – подумала Лена. – Может, поискать ее там, где она писала о своих изделиях?

Она набрала в поиске имя и фамилию Кристины – и пол вдруг ушел у нее из-под ног. Упав на стул, она пыталась не поверить нескольким строкам, высветившимся в поиске, где рядом с именем Кристины, такой доброй и теплой, стояло слово «умерла».

Она отошла ко Господу тогда же, после того самого праздника, с которым поздравляла всех друзей. И люди помнили ее. Вспоминали ее работы, словно перед ними была усопшая Тавифа, которую вот-вот воскресит апостол. Говорили о том, какая она была. Как писала многим добрые слова, подбадривала, уверяла, что всё будет хорошо. Кто-то рассказывал, что его мать тогда же заболела раком, и Кристина, узнав, звонила ей и утешала старушку, обещала за нее молиться. Старушка небывало легко перенесла операцию, до сих пор жива и печет внукам пироги. А Кристина… Кристина, которая стольким помогла, будучи уже сама в последних силах…

… Сережик было направился в зал, но его остановила Катя. «Пусти!» – насупился братишка.

– Что там? – выглянул из кухни, пахнущей клеем, отец.

Сквозь приоткрытую дверь зала было видно, что в темном зале горит свеча у икон, Лена стоит с молитвословом в руках, и по ее лицу катятся слезы.

– Тихо! – сказала как взрослая Катя. – Давайте подождем. Мама делает очень-очень важное дело.


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить