Прихожане со Святой Земли
Протоиерей Игорь Пчелинцев знаком нашим прихожанам как автор сборника «Наука побеждать. За веру и Отечество» издательства «Даниловский благовестник». В свое время сборник статей об Армии, защитниках Отечества и военных священниках получил награду Издательского Совета Русской Православной Церкви. Сегодня отец Игорь, ключарь Подворья св.прав. Тавифы в Яффе, окормляет русскоязычную паству в Израиле, где дыхание войны слышно, даже когда прекращаются конфликты. Молясь о даровании мира Иерусалиму мы, конечно же, вспоминаем и православных израильтян, которым так непросто сегодня исповедовать свою веру на Святой Земле.
Храм святого Петра и праведной Тавифы в Яффе возведен на месте погребения благочестивой вдовицы Тавифы, о которой повествуется в Деяниях апостольских (см.: Деян. 9, 36–42). Этот исторический участок земли в Яффе в 1868 году приобрел для Русской духовной миссии ее начальник – архимандрит Антонин (Капустин).
Православный приход
— Отец Игорь, Вы приезжали на Пленум Межсоборного Присутствия в Москву, когда в Израиле шли военные действия. Наверное, нелегко было оставить паству в такое время?
— Даже если бы не было военных действий, уезжать от своих прихожан по делам или на отдых всегда непросто, душой все равно остаешься с ними. Хотя я знаю, что в мое отсутствие в нашем храме служит другой священник из Русской Духовной Миссии, люди по субботам и воскресеньям, несмотря ни на что, приезжают в храм из разных мест, у нас бывает довольно много причастников и исповедников.
— Как много?
— За последние двадцать лет трудами моих предшественников, игумена Серафима (ныне почившего), и игумена Пимена (ныне архимандрита) здесь сложилась довольно большая община, люди радеют о храме, помогают духовенству. Так в воскресные дни на Литургии у нас бывает от 40 до 70 причастников, 20-30 из них — дети, что тоже очень показательно: прихожане пытаются воспитывать своих деток в Православной вере, а это совсем непросто в Израиле. В праздничные дни причастников бывает и более 100. На престольный праздник 250 человек приобщились Телу и Крови Христовым в этом году.
— 250 причастников — это почти как в спальном районе Москвы…
— Надо понимать, что при численности населения 8 000 000 человек, 2-4% живущих на Святой Земле составляют христиане. На самом деле их, наверное, больше, потому что многие люди не указывают в документах свою принадлежность к вере. Оговорюсь, что необязательно сразу считать их предателями, хотя, конечно, момент, не очень приятный.
Православных храмов здесь немного. Клирики Иерусалимской Патриархии окормляют в основном арабоязычную паству. Переселенцев из России опекают несколько русскоязычных священников, однако, их недостаточно, потому что есть целые города и области, где проживают десятки тысяч наших бывших соотечественников, большинство из которых православные христиане. Возможно, не все они воцерковлены, но эти люди связывают свою жизнь с христианством, не принимая иудаизм или ислам.
Храмов Русской Духовной Миссии в Израиле тоже немного, поэтому у людей нет возможности регулярно бывать в церкви. Это нередко происходит и по причине занятости. Израильтяне, надо сказать, трудолюбивый народ. Но на Пасху и в другие праздники в православных храмах бывает много местных жителей. Например, одна знакомая семья живет в замечательном курортном городе на Красном море, от которого 400 километров до Тель-Авива и столько же до Иерусалима. На самолете, конечно, можно быстро долететь до обеих столиц, но на машине ехать долго: по горам, по долинам, по пустыне… Поэтому люди выбираются в Иерусалим один-два раза в год, но при этом живут как православные. Пенсионеры из России, получившие в свое время бесплатные квартиры от государства в Бер-Шеве и его пригородах, несмотря на возраст, болезни и трудности дороги (надо ехать автобусом, потом идти пешком с автостанции), каждое воскресенье бывают в храме. Есть и те, кто нечасто посещают церковь, но ведут внутреннюю духовную жизнь: молятся, читают, пытаются влиять на детей, которые стремятся в мир, живущий по законам общества потребления.
Не знаю, в ходу ли в России определение «нерелигиозный человек», но в Израиле так называют того, кто не принадлежит ни к одной из конфессий. «Нерелигиозных» людей много в Тель-Авиве. У израильтян есть поговорка: «Иерусалим молится, Хайфа работает, Тель-Авив отдыхает». Обилие святынь в Иерусалиме настраивает на молитвенную жизнь. Это чувствуется сразу, как только ты попадаешь в город. Евреи говорят: «В Иерусалим нельзя приехать, в него можно только подняться». С какой бы стороны ты не подходил сюда, всегда восходишь на гору… Всё здесь располагает к внутреннему сосредоточению. Тель-Авив же, напротив, расслабляет, есть много негативных моментов и в жизни столицы. Но, конечно, как и в любом другом месте, если «не прилепляться сердцем», то ничего страшного не происходит. Наши прихожане и здесь живут молитвенной жизнью, часто на съемных квартирах, где нельзя повесить на стену или поставить в угол икону.
— Настолько все строго?
— Многое зависит от отношения хозяев, но в большинстве случаев после молитвы иконы надо убирать, иначе арендодатель может устроить скандал или даже разорвать договор. Хотя, конечно, квартплата для него — статья дохода, но некоторые готовы и поступиться ею.
Русский участок
— Люди живут молитвенной жизнью в «отдельных кельях», и, конечно же, храм для них — очень значимое место. Это русский участок, закрытая территория, куда пускают только на время богослужений или посещения паломников. Здесь особая атмосфера, отличная от той, что царит в суетном и свободолюбивом Тель-Авиве. Не раз я становился свидетелем удивления коренных израильтян, оказавшихся у нас по работе (электриков, слесарей), тем, что в их городе есть такое красивое и спокойное место. Вокруг бурлит жизнь, шумят машины, а у нас — тишина и красота. Для большинства прихожан храм — это именно место умиротворения. Кажется, что сама природа помогает здесь обретению духовного мира, но главная причина в другом, хотя мы, конечно, стараемся разбивать цветники, ставить фонтанчики и даже разводим павлинов… Теперь, кстати сказать, их так много, что если среди читателей найдутся желающие приобрести павлина, мы совершенно задаром, отдадим. Пожалуйста, приходите.
— …за павлином со Святой земли! Отец Игорь, Вы хотите сказать, что это спокойствие не нарушалось даже во время военных действий?
— В духовной сфере нет. Некоторая напряженность внутри страны присутствует постоянно, наверное, с момента образования государства Израиль, а может быть, даже и раньше. С 48-го года война сменяет затишье, но и затишье всегда напряженное. Граждане не то чтобы готовятся к войне, просто страна все это время пребывает в состоянии военного лагеря. Все израильтяне служат в армии. Все наши прихожане прошли военную службу. Девочки и мальчики из нашей Воскресной школы — сегодняшние солдаты. Конечно же, есть боевые части и есть небоевые, но это уже другой разговор. Все мужчины раз или два в год обязательно участвуют в сборах. Таков закон, и любой работодатель по первому требованию. Отпускает своих сотрудниковдля участия в военных действиях с сохранением зарплаты
— Русских людей даже несколько удивляет тот факт, что ни у кого в Израиле (правда, я общалась только с бывшими соотечественниками) не возникает внутренних противоречий с этими установившимися правилами. Можно только поучиться такому отношению к своей стране и ответственности перед ней.
— Ну, да. И при всем разнообразии характеров, национальных особенностей (надеюсь, нас не заподозрят в сионизме) люди, приехавшие сюда из 80-ти стран, у которых есть очень серьезные противоречия друг с другом (как, скажем, у мароканцев с грузинами), когда речь заходит об опасности для страны, встают плечом к плечу, чтобы вместе ее защитить. Несомненно, есть и здесь прослойка из либеральных граждан, которые выступают «против всего», но их мнение никоим образом не отражается на общем настрое.
Когда смерть близко
— И все-таки поменялось ли что-нибудь во время военных действий на вашем приходе?
— Нет, пожалуй. Единственное, когда были активные обстрелы южных городов, а к нам народ приезжает в основном из Ашдота, Ашкелона, Бер-Шева и поселков Газы, по субботам и воскресеньям людей в храме собиралось меньше, чем обычно. Я думаю, что по ночам они вынуждены были по несколько раз спускаться в бомбоубежище. Обстрелы продолжались и днем, дороги на которые надо было выезжать, подвергались помимо ракетных, минометным ударам. И если ракету можно сбить (только у нас над храмом 4 ракеты, летевшие на Тель-Авив, были сбиты прямо на глазах прихожан во время воскресного чаепития и две во время Всенощного бдения), то от минометного обстрела трудно спрятаться. Но в целом народ не терял мира. Мы с прихожанами даже ездили служить молебен Покрову Божией Матери в один из городов, можно сказать, на передовой. Хотя собственно передовой там нет, эта линия довольно условна. Ашдот, так он называется, подвергался тогда наиболее сильному ракетному обстрелу.
— Состояния паники не было?
— Паники не было. Сами израильтяне, народ восточный, возбудимый, конечно, всё происходившее переживали очень эмоционально, еще и потому, что с 1991 года ракеты не прилетали в Тель-Авив. Но, насколько я понимаю, основная масса все же не теряла присутствия духа. Кому-то я уже рассказывал, что когда у нас над головами сбили пролетающие ракеты, прихожане, человек 150, продолжали пить чай после воскресной службы, и многие даже не вздрогнули.
— Это происходило на улице?
— Да, в церковном дворике. Интересно, что люди, которые пришли к нам впервые, в это время заметались в поисках бомбоубежища, и, недолго думая, направились в храм. Чувство самосохранения, надо полагать, подсказало им верное направление.
— У вас нет убежища?
— Нет. Может быть, это и нехорошо, ведь государство предъявляет определенные требования: в каждом доме должна быть комната безопасности, которая не ломается при взрывах. Если такая комната отсутствует, надо бежать в убежище. Убежища расположены в подвалах или больших бетонных трубах, которые теперь стоят прямо на улицах. Если же нет и такой возможности, то хотя бы надо выйти на лестничную клетку. Обычно все так и делают, эта часть строения наиболее защищена. Если обрушатся квартиры, средний стояк остается целым. Так люди и жили все это время: выбегая из квартир по пять раз в день и по три раза ночью. Некоторые ложились спать в спортивных костюмах, чтобы не тратить время на переодевание.
— При этом надо было ходить на работу?
— В самый разгар обстрелов жителям южных городов дали отпуска, школы закрыли сразу, чтобы ученики не бегали по улицам. Это длилось неделю. Слава Богу, что дальнейшей эскалации конфликта не произошло.
— Батюшка, а на исповеди люди говорили, что с приближением смерти что-то изменилось для них?
— Знаете, хотелось бы обойтись без лишнего пафоса. В основном, люди исповедовались как обычно, но были несколько человек, которые говорили: не равен час завтра грохнет ракета, хотим умереть с Исповедью и Причастием. И это звучало так естественно… В их словах не было надрыва или позы. Спокойно, по-христиански они готовились к переходу в другую жизнь с Богом.
Как человек, выросший в мирных условиях, хотя и отслуживший в советской армии, могу сказать, что молитва приобретает необходимое напряжение под звуки воздушной тревоги и рвущихся над головой ракет. На границе жизни и смерти внутренние силы мобилизуются. За это слава Богу. Мы не благословляем войну. «Насилие — это не ценность», — как сказал на Пленуме Межсоборного Присутствия Патриарх Кирилл. Но, наверное, война — это тоже слово Бога, обращенное к нам. И раз уж это происходит, мы должны задуматься и сделать правильные христианские выводы.
— Во всех странах христиане просят о даровании мира Иерусалиму, но в ноябре 2012 наша молитва все-таки, хочется надеяться, была более горячей, мы очень сочувствовали вам в то время…
— Когда начались военные действия, мы с прихожанами приняли решение читать как молитву по соглашению 121-й псалом, в котором есть слова: просите мира Иерусалиму. Первой с этой инициативой выступила одна раба Божия из интернет-сообщества православных христиан в Израиле. Желающих присоединиться к молитве оказалось много. Надо сказать, что израильтяне очень любят свою страну, и конечно, в минуты испытаний сильно переживают за неё, но примечательно, что во время военных действий они хотели, чтобы Церковь молилась не о победе одних над другими, а о том, чтобы Матерь Божия сохранила эту Землю. По просьбам прихожан, мы служили молебен Покрову Божией Матери и действительно ощущали заступничество Царицы Небесной. Это Ее Земля, которая никогда не будет оставлена.
Известно одно чудо, происшедшее, кажется, в 70-х годах XX-го столетия, связанное с именем святителя Николая. Во время очередного арабо-израильского конфликта православный храм оказался между огневыми позициями воюющих сторон. Со своей высокой колокольней он стал удачной мишенью, и должен был быть разрушен в первую очередь, однако католический священник, видел, как святитель Николай распростер над храмом свою мантию и собирал в нее ракеты и бомбы. Так ни один снаряд не попал в церковь! Сейчас в этом храме есть образ святителя Николая, а в клеймах иконы – снаряды, летящие в его мантию. Эта икона мироточит, ее почитают как чудотворную. Священник, сподобившийся видеть святителя Николая, в докладе Понтифику упомянул о случившемся с ним чуде, и позже частица мощей Николая Чудотворца была передана в этот храм из Бари. Сейчас там служит отец Павел, араб по происхождению. Он учился в Ленинградской духовной академии, женат на русской женщине, говорит по-русски. В сети можно найти интервью с ними. Почитайте.
фото: www.facebook.com/igor.pchelintsev
Записала Екатерина Орлова.
