Нужны ли Церкви реформы?

В июне 2016 года на греческом острове Крит пройдет Всеправославный Собор. И хотя проекты документов, которые будут обсуждаться на Соборе, опубликованы на официальных церковных ресурсах, а Святейший Патриарх Кирилл в докладе на Архиерейском Соборе 2016 года подробно осветил наиболее важные темы предстоящего Всеправославного Собора, в сети живо обсуждают «грядущие церковные реформы». Дискуссии то и дело возникают вокруг реформы языка, на котором ведется богослужение, необходимости отдельного устава для мирян, календарного вопроса и пр.

Дать оценку обсуждению этих и других, ставших дискуссионными, вопросов «Прихожанин» попросил члена Синодальной библейско-богословской комиссии и Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви, настоятеля храма Живоначальной Троицы на Воробьевых горах протоиерея Андрея Новикова.

Мешает ли церковнославянский язык воцерковлению?

Отец Андрей, в последнее время не только церковные люди, но и светские средства массовой информации все чаще возвращаются к одним и тем же темам церковной жизни. Поднимается вопрос, не пора ли перевести богослужебные тексты на русский язык и служить на нем, а не на церковнославянском. Что Вы думаете по этому поводу?

Вопрос перевода священных книг на русский язык и отказ от церковнославянского поднимался сразу же после революции 1917 года. Эту идею выдвигала безбожная советская власть, ее активно поддерживало движение обновленцев, которые ратовали за так называемое «обновление церковной жизни», что по сути представляло собой ее обмирщение, превращение Церкви в институт, обслуживающий светское государство.

Сам я очень негативно отношусь к предложению провести реформу богослужебного языка. Поймите: Церковь очень консервативна. В Православной Церкви все основано на традиции, этот принцип восходит к самому Спасителю. В самом понятии «Православие», то есть по-гречески «ортодоксия», звучит некая неизменяемость, верность древнему учению. То, что мы приняли от своих отцов, мы должны оставить своим детям.

Как и другие славянские Церкви, наша Церковь еще со времен святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, Крещения Руси приняла церковнославянский язык в качестве богослужебного. Сегодня церковнославянский язык является духовной скрепой для славянских народов. Когда слышишь, к примеру, что украинские националисты предлагают служить в храмах на Украине на украинском, а белорусские – на белорусском, то понимаешь, что, если это действительно произойдет, это и будет настоящая трагедия. Церковнославянский язык является одним из важнейших объединяющих факторов для всех нас, православных славян. И приезжая, скажем, в Болгарию или Сербию, мы прекрасно понимаем церковную службу, если она совершается на едином для всех нас языке.

Важно учитывать еще один момент: традиционно богослужение во всех Церквах совершается на древних языках. Поэтому и в Элладской Церкви служат на классическом греческом языке, его византийском изводе. В Америке и в тех странах, где люди обычно говорят на английском, в православных приходах служба совершается с явным влиянием староанглийского языка в богослужебных текстах. Служение на древних языках – общая традиция Православия. Это позже протестанты постепенно отказались от древних языков, за ними – католики. В православном мире время от времени проявляются модернистско-реформаторские настроения. Но я не считаю, что в бережно сохраняющей святоотеческое предание Русской Православной Церкви возможен переход на русский язык.

Некоторые люди считают, что церковнославянский язык не совсем понятен. В нем много незнакомых слов-архаизмов, и во время службы прихожане не все разбирают, что произносит священник. А для людей, которые только-только воцерковляются, непонимание может стать преградой.

Я считаю эти аргументы надуманными. Я долго служил на Украине и видел, что творят раскольники в Киеве, как служит лжепатриарх Филарет. В Киеве раскольники захватили немало храмов, они служат на украинском, но людей туда приходит значительно меньше, чем в храмы, где служба ведется по старинке.

Понять церковнославянский язык, когда священник с хорошей дикцией читает все четко и ясно,  совсем нетрудно. Большинство слов понятны, а значение немногих незнакомых слов при желании всегда можно посмотреть в словаре. Прекрасно сказал об этом митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий, который заметил (цитирую приблизительно), что, когда мы получаем какие-то новые знания, мы же прилагаем усилия для этого, предпринимаем определенный труд, и почему тогда мы не хотим изучить язык наших молитв, которые так важны для нашего спасения.

Богослужебные тексты настолько возвышенны, что часто современный русский язык оказывается слишком бедным для выражения заложенного в них смысла. Хотя и на русском языке невоцерковленным людям смысл богослужения будет столь же непонятен, как и на церковнославянском. Чтобы понять молитвы, надо приложить определенные усилия, говоря светским языком, овладеть  терминологией. Чем еще хорош церковнославянский, так это тем, что он построен по грамматическим принципам греческого языка. Когда изучаешь Священное Писание и творения святых Отцов, видишь, что на церковнославянском языке эти грамматические формы и способы выражения речи значительно ближе греческому оригиналу, чем на русском. Церковнославянский язык точнее передает библейский язык оригинала, нежели русский, а значит, точнее передает и смысл текста.

Что же касается преграды для воцерковляющихся людей, то поверьте, люди отходят от Церкви вовсе не потому, что не понимают церковнославянского языка. И наоборот: процесс понимания богослужебного языка приходит как раз во время воцерковления человека. На обращение человека к вере, на  его церковный путь вопросы богослужебного языка, практически, не влияют: одного приводит в храм жизненная трагедия, другой осознал что-то важное для себя, третьему нужно покаяться. И в процессе воцерковления люди постепенно начинают вникать в суть богослужебных текстов и понимать смысл службы.

Даже если вы переведете на русский язык все богослужебные книги, человеку, пришедшему со стороны, мир духовный будет так же непонятен, как и учебник высшей математики. Человеку, который только-только пришел к Богу и начинает воцерковляться, прежде всего, нужны наставления и помощь священника. Если он решил приблизиться к Богу, тогда он научится и разбираться в богослужении, если, конечно, приложит достаточно стараний, чтобы понять реалии церковной жизни. Иначе может получиться, что одному непонятен церковный язык, другой будет удивляться, почему облачения священника так мудрены и несовременны; символы, к которым они отсылают, тоже ведь требуют определенного образования и далеко не всем понятны. Может, и священные одежды переделать на новый лад, найти современные образы, символическое значение которых сразу станет понятно любому? На первый взгляд, абсурдно, но логика реформаторства та же, что и в случае с требованиями отказа от церковнославянского языка.

Повторюсь: если человек по-настоящему стремится к Богу, то незнакомые слова в священных отрывках он узнает в процессе воцерковления. К примеру, если речь идет о Евангелии, то многие моменты, в том числе и незнакомые языковые, священник объясняет в проповеди. И, кстати, именно для более глубокого понимания церковной жизни (а церковнославянский язык является частью церковной жизни) и существуют проповедь, Воскресная школа, беседы со священниками.

Многие Новомученики и исповедники Церкви Русской защищали церковную традицию, в том числе церковнославянский богослужебный язык, от посягательств безбожников и обновленцев, многие из них в муках отдали свою жизнь за исповедание этой традиции, за ее святое соблюдение. И это явилось одним из проявлений их служения Господу Иисусу Христу как Главе Церкви. 

Но ведь есть же у нас приходы, где священники ведут службу на русском языке или раздают прихожанам листы с русским переводом.

Здесь есть одна большая проблема – качество перевода богослужебных текстов. Во-первых, я не знаю ни одного правильного аутентичного богослужебного перевода на русский (возможно, они где-то и есть).  Во-вторых, текст перевода богослужебных текстов должен быть одобрен Церковью, священноначалием.

Кто может дать гарантию, что листочки, раздаваемые в храмах, как правило, имеющих репутацию «неообновленческих», содержат правильный перевод? Мне доводилось видеть переводы, которые предлагаются в подобных общинах. Это смешно и грустно. Их делали люди, не знавшие древнегреческого и переводившие священные тексты с церковнославянского.  Перевод – и это вам скажет любой специалист – необходимо делать только с языка оригинала. И, конечно же, подобный перевод должен осуществляться по благословению священноначалия, и делать его должен человек, глубоко воцерковленный, посвятивший свою жизнь Церкви, хорошо знающий ее, богословие, традицию, церковную историю, устав. Я не уверен, что люди, которые делают сегодня переводы в общинах, нацеленных на реформаторство, так уж хорошо разбираются и в языке, и в огромном море церковной гимнографии. Это касается и тех случаев, когда тексты изначально церковнославянские. Я считаю, что необходимо церковно запрещать подобную модернистскую деятельность, а в случае непослушания применять меры канонического воздействия.

Перейдет ли Церковь на новоюлианский календарь?

Отец Андрей, благодарю Вас, с этой темой мы разобрались. Следующий вопрос, который волнует многих, – церковный календарь. Русская Православная Церковь живет по юлианскому календарю, а большая часть мира – по григорианскому. Многие автокефальные Церкви перешли на новоюлианский календарь, где все даты, кроме Пасхи, совпадают с григорианским, и только Пасха рассчитывается иначе. Разве нет смысла найти какое-то решение, чтобы вместе со всем миром праздновать Рождество и другие церковные праздники?

Вопрос календаря снят с повестки дня Всеправославного собора. И я, конечно же, считаю, что мы должны прийти к единому календарю, но другим путем: те, кто изменил установленный календарь, должны вернуться к тому, что было изначально. Не мы этот календарь меняли. Новый календарь – это была инициатива Римского Папы, и многие Церкви отказывались принимать календарь в обновленном виде. Это была  католическая реформа, которая проистекала не из научных предпосылок.

Но как объяснить людям, почему весь мир перешел на григорианский календарь и убрал эти потерявшиеся 13 дней, а мы – нет?

Во-первых, строго говоря, не весь мир перешел. Скажем, исламские страны живут по исламскому лунному календарю, который ведет свое исчисление с 622 года. А это почти два миллиарда человек. И у некоторых других народов есть свои календари. Календарь – это вообще вещь достаточно условная.  

Подавляющее большинство православных христиан пользуются тем календарем, который был принят в Церкви изначально. Это наша Церковь, Церкви Сербская, Грузинская, Святая Гора Афон, целый ряд приходов Константинопольского Патриархата… Недавно Польская Православная Церковь приняла решение об отказе от нового стиля и возвращении к старому. В Болгарской Церкви существует течение по возвращению к старому стилю. Эти Церкви (особенно, конечно, Русская) объединяют подавляющее большинство православных христиан.

Но ведь в 1918 году Патриарх Тихон перешел на григорианский стиль…

…Да, перешел и вскоре его отменил. Новый стиль продержался в нашей Церкви 24 дня. Патриарх Тихон был вынужден сделать это под давлением большевиков, которые навязали Церкви реформу. И когда Патриарх увидел, что церковный народ возмутился: архиереи воспротивились новшеству, священники отказывались его исполнять, – он его отменил. И тем самым показал властям: вы настаиваете, но народ не принимает.

В книге Притчей Соломона есть очень хорошие слова: «Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои». Установили наши отцы определенный стиль, установили календарь, значит, ему мы и должны следовать.

В григорианском календаре, который ввели римокатолики, Пасха, например, высчитывается вопреки древним церковным канонам и нередко празднуется либо совместно с иудейской пасхой, либо даже раньше, что запрещено Первым Вселенским Собором.

Что касается новоюлианского календаря, то, конечно, Пасха и пасхальный цикл – это и Великий пост, и праздник Вознесения, и период Пятидесятницы – сохраняются в соответствии с церковной традицией. Но необходимо помнить, что в церковном календаре существуют разные праздники: одни неподвижные, даты которых остаются неизменными, другие – подвижные, они, как раз, связаны с пасхалией.

Так вот, новоюлианский календарь попытался соединить несоединяемое – старую Пасхалию с летоисчислением по григорианскому календарю. В итоге получилось довольно странное «дитя», и в обновленном календаре есть годы, где, например, вообще не существует Петрова поста. Это пытаются компенсировать, начиная Петров пост сразу после праздника Пятидесятницы. Но вся неделя после Дня Святой Троицы есть празднование Пятидесятницы. Как же можно в такой праздничный период поститься? Это так же строго воспрещено канонами Церкви.

В новоюлианском календаре есть и масса других несуразиц. Например, в уставе церковном есть такое замечательное явление, как кириопасха, когда Пасха и Благовещение приходятся на один день. Этот праздник предусмотрен Отцами Церкви, есть даже специальный чин богослужения. Но так получается, что по новоюлианскому календарю этой кириопасхи быть уже никогда не может.

Надо помнить, что все в Церкви устанавливается не человеком, но Богом. Сам Господь постоянно указывает нам на то, что Ему угоден старый стиль в церковном календаре. В Великую субботу по старому стилю, когда служит Патриарх Иерусалимский, на землю сходит Благодатный огонь. И облако сходит на горе Фавор в день праздника Преображения Господня, который отмечается по старому стилю.

Мы видим, что Сам Господь Бог не хочет изменений. Он являет нам чудеса на праздники по старому стилю. Как же можно не соглашаться с Богом?!

Нужен ли мирянам отдельный устав?

Отец Андрей, третья тема, часто обсуждаемая в православной среде, близка к теме календарной – это вопрос постов. Известно, что в году  порядка 200 постных дней. Но ведь изначально устав поста был создан для монахов, а сегодня миряне живут по монашескому уставу.  Есть мнение, что имеет смысл принять отдельный устав для мирян, чтобы дать им некое послабление.

Я вас, наверное, и в этот раз не удивлю, если скажу, что считаю, что ничего в отношении постов менять не следует. Церковь никогда не ошибается, потому что все в Церкви – от Духа Святого. И раз так сложилось в церковной традиции, значит, так угодно Богу.

По поводу ваших слов, что пост предписан монахам… Это неверно. Если мы возьмем древнюю Церковь, то увидим, что монашество возникло относительно поздно, древняя Церковь знала посты задолго до возникновения монашества. Уже в первые века христианства, в эпоху апостольскую и гонений на христиан, формировался Великий пост, посты в среду и в пятницу. В Апостольских правилах говорится, что миряне, которые не соблюдают поста, должны быть отлучены от Церкви.

Говоря о периоде апостольском и раннем времени христианской истории, нельзя не вспомнить исследование священномученика Илариона Троицкого, в котором он показал, что в те дни «Церковь знала пост, но не знала постное». Пост в древней Церкви означал полное воздержание от пищи. Да, это были короткие периоды – среда, пятница, семь дней  перед Пасхой,  – но это было полное воздержание. То, как постимся мы сегодня, на мой взгляд, это и есть смягчение.

Не стоит также забывать о том, что по состоянию здоровья пост может быть смягчен еще сильнее. Пост послабляется по немощи телесной. И еще один важный момент: уже давно в церковной традиции нет такого указания, что миряне должны поститься строго по монашеским правилам. Существуют такие понятия, как «благословение духовника», «индивидуальный подход». Помню, когда я сам воцерковлялся, священники, прошедшие гонения, говорили нам, что в среду и пятницу по благословению духовника мирянам можно вкушать рыбу, а в Великий пост было указание на сухоядение лишь в первую седмицу и в страстную, в другие дни разрешалось питаться с растительным маслом. Можно вспомнить также, что по обычаю мирянам сегодня разрешается во время Петрова и Рождественского поста (кроме среды-пятницы) вкушать рыбу. Это ли не послабление для мирян?

Конечно, кто чувствует себя в силах и хочет соблюдать пост в строгой монашеской форме, будет делать это в соответствии с указаниями Типикона. В этом случае человек принимает на себя сугубый духовный подвиг.

Церковная традиция вырабатывалась веками, и правила церковные – своего рода образец, который мы не меняем и на который равняемся. Но каждый должен следовать этому образцу в силу своих возможностей. Понятно, что вкушение, например, молочной пищи в период постов без всяких извиняющих обстоятельств – это прямое нарушение поста, но некоторая свобода возможна для здоровых людей в границах общих постных ограничений, а для страждущих теми или иными недугами дозволяется и скоромная пища. Но необходимо меру поста, как я уже говорил, определять, советуясь с духовником или приходским священником.

Я сам всегда говорю своим прихожанам: «При определении меры поста обращайте внимание и на советы врача». Пост, я уверен, ни в коем случае не должен подрывать здоровье человека. Ведь даже канонические правила поста вводят поправку: «Кроме препятствия от немощи телесной».

Бывает, что человек работает на тяжелой работе, и ему нужна пища, чтобы быть в форме и работать, – здесь возможно некоторое разумное послабление. Бывает, что люди во время поста отправляются в путешествие, и часто в командировке человек просто не может себе позволить купить определенные продукты. Ведь сейчас ситуация изменилась: рыба и овощи стали в несколько раз дороже скоромной пищи. Скажем, человек полетел за границу в командировку на форум, и его поселили в гостиницу, где всем предлагается одинаковый шведский стол. Что ему делать? Безусловно, воздержаться от мяса, а в остальном – есть то, что Бог послал. Чтобы не упрекала совесть, по возвращении надо священнику на исповеди покаяться, что по немощи был вынужден нарушить пост. Таково мое мнение.

Здесь важно понимать главное: не человек создан для поста, а пост – для человека. Церковь человеколюбива, потому что Бог человеколюбив. А постный устав – своего рода икона, образец для подражания, которому не всегда возможно следовать точно. Что не говорит о том, что этот образец можно менять или отменять.

Мне порой доводилось слышать, как люди во время поста говорили: «Сижу у компьютера, а работать не могу – перед глазами только еда...»

А вот это совсем другое. Это – чревоугодие,  грех, с которым надо бороться. И не так уж это трудно. Священноисповедник Афанасий (Сахаров), который из 50 лет своего епископского служения 33 года провел в различных лагерях, работая в одной телогрейке на морозе на лесоповале за Полярным кругом, говорил, что за все время пребывания в лагерях на тяжелых работах лишь три раза был вынужден нарушить пост. Он же добавлял, что никогда не понимал людей, которые сознательно нарушают пост. Да съешь ты хоть ведро картошки, но зачем же принципиально есть то, что в эти дни не дозволено Церковью. Значит, это какой-то внутренний бунт. Получается, человек свое чрево, свои хотения ставит выше ограничений, которые предпринимаются ради Христа. Ведь пост учит послушанию, воздержанию и отречению от своей воли ради воли Божией. Именно в этом главный смысл поста.

Как можно жить духовной жизнью, если ты не соблюдаешь пост? О какой духовности можно говорить, если человек ради Христа не способен отказаться от куска мяса?

И, кстати, вы заметьте: скажи человеку, что он серьезно болен, что он может умереть, если не перестанет есть какие-нибудь определенные продукты, он тут же прекратит их есть, скажем, мясо или сладкое. Все бросит и будет соблюдать предписание. А когда Церковь призывает его к ограничениям ради Христа и вечной жизни с Ним, он ищет всякие лазейки, чтобы увильнуть. Недостаток веры здесь очевиден.

Итак, если человек может и хочет следовать монашескому правилу, то честь ему и хвала. Если не может в силу состояния здоровья и жизненных обстоятельств, то ничего в этом страшного нет, пусть постится в той мере, в которой возможно, по согласованию с духовником. Чрезвычайно важно при этом не забывать: пост – это не только пища, которую вы вкушаете. Во время поста важно отказываться от плотских удовольствий, от развлечений, больше делать добрых дел, чаще читать Евангелие, участвовать в богослужениях, уделять внимание своему духовному образованию, чаще причащаться. А люди почему-то пост сводят только к изменениям в меню…  

О выборности духовенства

Спасибо, отец Андрей, за исчерпывающий ответ. И последняя из тем, которые волнуют не только прихожан, но и, судя по светским средствам массовой информации, многих далеких от Церкви людей. Сегодня часто говорят о том, стоит ли восстановить выборность духовенства, как это было в прошлые века. Ведь, скажем, в древности пресвитера выбирали члены общины, да и до петровских церковных реформ прихожане сами выбирали кандидата в священники. Что Вы по этому поводу думаете?

Изначально в Церкви никто никого не выбирал. Почитайте Послания апостола Павла к Титу и Тимофею. Апостол Павел сам поставлял епископов и пресвитеров.

Кто такой пресвитер? Это представитель епископа, он представляет его в конкретной общине, храме. Раньше пресвитеры просто сослужили епископу при совершении богослужений. Позже с ростом приходов, они по благословению епископа начали совершать Таинства на приходах. Пресвитеры не являются представителями народа, они представляют епископа, который передал им часть своих полномочий. И любой священник действует в рамках только тех полномочий, которые ему предоставил епископ.

На протяжении 12 лет я был секретарем епархии. Вот чем могу поделиться из своего скромного опыта. Если в каком-либо благочинии возникала необходимость срочно поставить священника в сельском храме, архиерею иногда так и приходилось говорить: представьте мне кандидатуру. И тогда пытались найти человека, который мог за короткое время чему-то обучиться, побыть пономарем, чтецом и которого можно было бы рекомендовать в священники. Так было в 90-е, да и в 2000-е годы, когда было много общин, но мало священников. Но это ненормальная ситуация.

Священник должен окончить Духовную семинарию, а еще лучше – Духовную академию. А тут вдруг община говорит: «Мы, прихожане, посовещались и решили выбрать священником кого-то из местных». Но ведь он должен получить духовное образование, которому нередко надо посвятить до восьми лет жизни! Все эти годы община будет жить без священника? Если же отменить критерий духовного образования, будет беда. Когда меня спрашивают, кого лучше сделать священником: опытного мирянина без духовного образования или молодого семинариста, я выступаю за семинариста. Увы, ситуация с поставлением опытного тракториста, пусть даже побывшего алтарником или чтецом, сразу к Престолу Божию часто заканчивается трагедией для него самого и для прихода. Если подобные хиротонии происходили, то, поверьте, потом случалось немало проблем. Кроме того, экстренные ситуации нельзя превращать в правило.

В допетровские времена лишь крайне малое число духовенства имело серьезное богословское образование. А в большинстве российских приходов, по свидетельству, например, святителя Димитрия Ростовского, царило грубейшее невежество. Священники не умели читать молитвы и Священное Писание на церковнославянском, дети священников никогда в своей жизни не причащались. Поворотным моментом для становления священства на Руси стало создание Духовных школ, семинарии, потом Духовных академий. Священниками становились люди духовно образованные. При всех недостатках путь поставления духовенства из среды выпускников Духовных школ стал единственно верным. И это большой плюс, а не минус постпетровской Руси.

Если сегодня пойти по пути выборности духовенства, то это нас ни к чему хорошему не приведет. Что будет на Украине: по селам и районным центрам будут ездить раскольники, врываться в качестве «общины» на приходские собрания, выбирать сторонников раскола – и на другой день службу будут вести сначала потенциальные, а затем реальные раскольники. Все эти теории о выборности могут привести лишь к страшным бедам. Кстати, Поместный Собор 1917–1918 гг., поначалу утвердивший выборность духовенства, сам же ее и отменил.

Но бывают ведь и иные ситуации. Скажем, в приходе есть священник, которого прихожане любят, уважают. И вдруг его с прихода убирают и ставят другого священника…

Если это в пределах города, то я не вижу здесь проблемы для прихожан – они могут поехать за своим любимым священником и в другой храм. Конечно, всякое бывает, в том числе и явная несправедливость. Но для этого есть Церковный суд, к которому обиженный священник может апеллировать. Я знаю ряд примеров, когда в общецерковный суд священники жаловались на действия правящих архиереев и суд принимал сторону священников.

Сам я не за выборность, а за укрепление вертикали центральной церковной власти, Патриаршей власти. Именно она, а не вредоносная автономизация приходов и епархий представляет собою путь к нормализации церковной жизни, еще до конца не преодолевшей наследие разгрома со стороны безбожников.

Отец Андрей, завершая нашу с Вами такую интересную беседу, хочу все же спросить: через полгода начнет свою работу Всеправославный Собор. Есть ли темы для обсуждения на Соборе, которые предполагают, что в нашей церковной жизни произойдут изменения, будут приняты какие-либо реформы?

Любое реформаторство в жизни Церкви добра не несет, а лишь сеет смуту в церковном народе. Сам Господь научает Церковь, что необходимо преподать своим чадам, но все это происходит не путем реформ – церковная жизнь складывается естественным путем. Стремление к переменам – это человеческое заблуждение. Церковь – это богочеловеческий организм, в котором действует Дух Христов. И Христос Сам покажет нашей Церкви, в каком направлении ей двигаться.

Беседовал Петр Селинов