Классическая гимназия в «колониальной системе образования»

Михаил Тишков

Есть ли выход?

И вновь – сентябрь, пора листопада и дождливых луж, школьных звонков, уроков и перемен. Для школьников это время очередного круга школьных занятий. Два года назад, в сентябре 2013 года, мы беседовали с директором православной гимназии «Радонеж» Михаилом Борисовичем Тишковым о различных проблемах в жизни православных школ, в частности неравного и несправедливого финансирования, которое проводит Департамент образования Москвы. И вот теперь, два года спустя, – новая беседа.

– Михаил Борисович, есть ли перемены к лучшему в жизни православных школ? Ведь, как никак, два года прошло…

– Есть некоторые изменения, но, к сожалению, не столь значительные, как нам хотелось бы. По-прежнему в России продолжается дискриминация православных учебных заведений. Хотя благодаря усилиям нашей рабочей группы (в нее входят депутаты Госдумы, представители Церкви и православных школ) нам удалось внести изменения в федеральный Закон «Об образовании» и добиться обязательного подушевого финансирования учащихся. Это большое завоевание. Раньше все православные школы, как и иные негосударственные учебные заведения, зависели от милости того или иного регионального руководителя или чиновника, которые могли выделить финансирование на следующий год, а могли и не выделить.

– Как теперь обстоят дела?

– Теперь в Закон «Об образовании» включена норма, обязывающая местные власти финансировать любую школу независимо от ее правового статуса. Правда, в ряде регионов это положение все равно нарушается. К примеру, финансовые проблемы, как я знаю, есть у православной гимназии в Севастополе. Но, возможно, это связано с тем, что Крым и Севастополь вошли в состав России уже после принятия этого Закона и местные чиновники пока еще не адаптировались к новому законодательству.

– Хотя бы в отношении Москвы можно говорить о победе?

– К сожалению, и в Москве Департамент образования города делает все, чтобы любым способом обойти Федеральный закон. Я не знаю, почему так происходит, но господин Калина по каким-то одному ему ведомым идеологическим или экономическим соображениям не желает финансировать православные школы наравне с государственными. По-прежнему в бюджет деньги на каждого учащегося закладываются в полном объеме, но до православных школ доходит лишь половина выделенных средств. И неизвестно, в чьих карманах оседает вторая половина…

– Разве нельзя истребовать эти удержанные средства, скажем, в судебном порядке? Скажем, при поддержке прокураторы города, ФАС…

– Мы обращались во многие инстанции: Федеральную антимонопольную службу, прокуратуру, аппарат уполномоченных по правам ребенка и правам семьи. То есть просили Лукина, Памфилову, Астахова, обращались к депутатам Госдумы, но все безуспешно. Несколько тысяч писем от учащихся православных гимназий и их родителей были направлены Президенту, премьер-министру, в Совет Федерации, но бесполезно. Чиновничий беспредел в России сильнее закона! Мы и к Сергею Собянину обращались, но все запросы автоматически спускаются в Департамент образования, а это все равно что в мусорную корзину.

– Другими словами, Закон работает только на бумаге…

– Да, фактически он не исполняется. По-прежнему каждый год на каждого учащегося Министерство финансов выделяет, примерно, 120 тысяч рублей, но до негосударственных школ Москвы доходит лишь 63 тысячи.

– Печально. Получается, что, по сути, ничего не изменилось, а Вы говорите про перемены…

– Ну почему же… Раньше финансирование приходилось буквально вымаливать у чиновников и нередко слышать: «Будьте благодарны, что мы вам хоть что-то даем. Можем вообще ничего не дать». Теперь православные гимназии хотя бы эти 60 тысяч получают гарантированно.

Ложный пилотный проект

– Интересно, Михаил Борисович, но как-то представители Департамента образования Москвы должны ведь объяснять причины подобного дискриминационного положения православных гимназий?

– Конечно. Чиновники у нас искусные, они умеют нарушать законы, при этом не подставляясь. Чиновники Департамента образования, в частности, мастера говорить красивые, правильные и высокопарные слова, а на деле – лгать, занимаясь словесной эквилибристикой. Например, господин Калина заявил, что в Москве якобы действует пилотный проект, согласно которому некоторые школы финансируются в большем объеме. Но на деле в этом «пилотном проекте» задействованы, практически, 100% государственных школ Москвы. И вот на всех встречах и совещаниях московские чиновники от образования, как говорится, на голубом глазу заявляют, что обычные школы финансируются, исходя из норматива 63 тысячи рублей, а пилотные – 120 тысяч! Но какой же это может быть пилотный проект, если в нем задействованы 100% государственных школ столицы?!

Как я уже говорил, мы обращались и в суд, и в прокуратуру, и в ФАС, и к Собянину. Все впустую. От имени Святейшего было даже направлено письмо мэру, в котором Патриарх просил рассмотреть ситуацию недофинансирования православных школ. В ответ Святейший получил абсолютно хамскую по форме и содержанию отписку за подписью Ольги Голодец, примерно, такого содержания: «Сообщаем Вам, что школы финансируются». И все – точка! Сюжет, напоминающий Кафку или Салтыкова-Щедрина, хотя поскольку эта история отечественная, то, скорее, Салтыкова-Щедрина!

Но мы не сдаемся, вместе с рядом депутатов пытаемся внести дополнительные поправки в существующий Федеральный закон, чтобы помешать московским чиновникам воровать деньги у православных семей.

ЕГЭ ведет Россию к катастрофе

– Михаил Борисович, ситуация с православными школами ясна. А как Вы оцениваете общее положение дел с образованием в России?

– Сказать, что образование в России находится в катастрофическом состоянии, все равно, что ничего не сказать. Если в ближайшее время ничего не будет сделано с системой образования, мы рискуем потерять и страну, и народ. Историческая Россия может просто кануть в небытие. Ранее господствовавшая в нашем политическом классе парадигма вхождения в Запад убедительно продемонстрировала свою ущербность, приведя Россию к почти полной потере суверенитета. И во внешней политике мы поменяли курс государственного корабля на суверенное развитие. Однако во внутренней политике, и прежде всего в образовании, все пока остается по-старому. И мы все еще реализуем у себя колониальную образовательную политику. Думаю, что пришла пора и тут оторваться от навязанных нам западных подходов, в частности в системе образования.

– В чем Вы видите основные проблемы существующей системы образования?

– Катастрофа в системе образования началась с момента внедрения ЕГЭ. До этого российские школы еще держались на старых традициях. Но ЕГЭ стал главным инструментом разрушения национальной системы образования. Поэтому российские школьники, обучающиеся в эпоху ЕГЭ, стали главными жертвами этой катастрофы.

– Чем так плох ЕГЭ, Михаил Борисович? Если вкратце…

– Я здесь подробно не хочу говорить о коррупционных скандалах, связанных с ЕГЭ, об экзаменационных материалах, утекающих в сеть… Это все имеет место быть, но значительно большее зло коренится в другом: систему устных экзаменов, которая побуждала ученика думать и собирать знания по всему предмету, заменили достаточно примитивным тестом, который заставляет заучивать лишь конкретные ответы на конкретные вопросы без глубокого понимания всего учебного материала. Раньше экзаменатор мог задать наводящие вопросы, не входящие в билет, чтобы выяснить объем и глубину знаний учащегося. А ученик, даже если он забывал какой-то факт, должен был продемонстрировать логику, умение думать, рассуждать, анализировать, оперировать материалом по всему учебному курсу. ЕГЭ делает ненужным формирование этих базовых навыков.

Но главный вред ЕГЭ даже не в этом, а в том, что, когда ввели ЕГЭ, из обязательных экзаменов осталось только два: русский язык и математика. Плюс один-два дополнительных, по выбору. И все родители, и сами ученики весьма адекватно приняли этот сигнал, поняв для себя, что все остальные предметы можно не учить. Была утеряна мотивация к изучению других предметов, кроме русского и математики.

Советское образование было фундаментальным, дети сдавали экзамены по всем предметам за весь школьный курс. А поскольку все экзамены были устными, школьники понимали, что надо учить весь предмет целиком. Поэтому школьная советская система образования считалась одной из лучших в мире.

И что мы имеем в итоге? Мало того, что система ЕГЭ порождает необразованных людей, так еще она является входным билетом для поступления в вузы. Высшая школа сегодня стонет от наплыва малограмотных и необучаемых студентов.

Раньше система образования способствовала формированию гражданина, патриота, образованного и культурного человека. Сегодня образование превратилось в услугу. А услуга, как известно, критерий экономический: государство оказывает услугу, главный смысл которой заключается в том, чтобы в процессе обучения обеспечить ребенку максимальные конкурентные преимущества в предстоящей ему борьбе за жизненные блага. При таком подходе смысл жизни определяется прежде всего такой категорией, как успех, который меряется количеством и качеством потребления, а все высокие религиозные, гуманистические, культурные смыслы и ценности выхолащиваются. Помните, в свое время Министр образования Фурсенко заявил, что нам нужны не творцы, а квалифицированные потребители?

– Как же так получилось, что Россия пошла по неверному пути?

– Система трансформации отечественного образования закладывалась в начале 90-х годов. И делалось это по рецептам Всемирного банка, под патронажем и на гранты которого Высшей Школой Экономики была разработана и реализована реформа государственной системы образования. Тогдашняя элита объявила курс на вхождение в Запад, а западная элита поставила условие – реформировать советскую систему образования под западные стандарты. Так у нас в России появилась Болонская система и ЕГЭ.

– Но западное образование не считается плохим. Гарвард, Оксфорд, Кембридж дают миру лучших ученых во всех областях знаний.

– На Западе система образования весьма неоднородна. Там есть школьные заведения для элиты, частные школы, которые дают высокий уровень знаний и культуры, глубокое базовое классическое образование – основу для дальнейшего обучения в лучших вузах: Гарварде, Кембридже, Стэнфорде… Там, где выращивают элиту – господ. А есть иной западный стандарт образования, рассчитанный на колониальные страны. Как раз у нас в России последние два десятилетия активно внедряется подобная колониальная система образования.

– Значит, школы для слуг и школы для господ?

– Именно так. У нас в России построена система образования для слуг. Дети наших господ, как и дети западной элиты, имеют возможность получить за деньги своих родителей превосходное классическое образование в дорогих частных школах, где цена обучения начинается с 40–60 тысяч рублей в месяц и может доходить до 200–250 тысяч. Понятно, что такой ценовой фильтр отсеивает детей из семей со средним и малым достатком, то есть основной массы нашего народа. А дальше эти частные элитарные школы становятся трамплином для отправки детей на Запад в лучшие западные университеты Европы и Америки. И это понятно: у нашей элиты на Западе деньги, замки, виллы, яхты. Там живут их семьи. Поэтому они хотят, чтобы и их дети там учились. Зачем нашей элите думать о хорошей системе образования здесь, в России? Они ведь свою жизнь связывают с Западом, хотя на словах красиво рассуждают о России и патриотизме. Здесь они только зарабатывают или воруют, а жить со своей семьей планируют на Западе. Для обслуживающего персонала, который выращивают здесь, в России, по мнению нашей элиты, достаточно будет и образования для слуг – западного стандарта образования для колониальных стран.

Вот вы представьте себе: раньше московская система образования считалась самой лучшей в России. В нашей столице были замечательные спецшколы – языковые, математические, исторические, биологические… Теперь их почти все уничтожили. Школы объединили в холдинги, а спецшколы, которые представляли собой национальное достояние России, точки роста, где начиналось формирование подлинной национальной элиты, закрыли под предлогом экономической целесообразности… И такой подход в системе образования наблюдается во всем…

– Печальную, однако, картину Вы нарисовали, Михаил Борисович. И что же, по-вашему, надо сделать, чтобы вновь поднять образование в России на достойную высоту? И что конкретно для этого делается в вашей православной гимназии?

– Сейчас настоящее классическое образование сохраняется лишь в отдельных оазисах типа православных гимназий. Это, кстати, один из моментов, раздражающих столичный Департамент образования, – ведь эти оазисы, хранящие модель классического русского образования, недоступны прямому директивному управлению чиновников. И семьи, ориентированные на высокий уровень образования, ищут именно эти остающиеся на плаву негосударственные оазисы образования.

– Но ведь учащимся вашей гимназии «Радонеж» все равно приходится сдавать ЕГЭ, не так ли?

– Да, нам приходится сохранять это двуединство: с одной стороны, натаскивать наших школьников на ЕГЭ, с другой, – давать им хорошее, настоящее классическое образование. Это, конечно, непросто, потому что нам приходится делать двойную работу, но мы стараемся. И школьники гимназии «Радонеж» получают фундаментальное образование, мы их учим, воспитываем, культурно взращиваем… А в качестве дополнительной опции – готовим к ЕГЭ. Но у нас они сдают внутришкольные экзамены и зачеты по всем предметам и письменно, и устно.

– И все же: что, по Вашему мнению, необходимо сделать, чтобы изменить подход к образованию?

– Прежде всего надо поставить на ответственные должности в системе образования людей, национально ориентированных, стратегически мыслящих, которые понимают значение образования для развития страны и смогут отстроить эту систему с нуля, возродить традиционное классическое русское образование. Надо сделать так, чтобы во всех школах России было элитарное образование, а не прозападная колониальная система для плебеев, рассчитанная на обслуживание господ.

Беседовал Петр Селинов

Фото: Владимир Ходаков