Сила любви
Хатуна так активно склоняла меня «хотя бы дойти до церкви и посидеть в тишине», что я клюнул на это дело и дошел до своей любимой Богословской. Только с тишиной вышла осечка… В церковном дворике было многолюдно. Основная часть прихожан, не дожидаясь конца Причастия, вышла во двор проветриться. Оно и понятно: в церкви от духоты плавятся свечи, а во дворе, хоть и 36 градусов, но все ж легкое колебание воздуха.
Грузинская молодежь, поигрывая мобильниками, активно общается, старая гвардия – из тех, кому за 50, оккупировала узкие скамейки у стенок.
…Началось всё с двух прихожанок, одна из которых обмахивалась пластмассовым веером.
– Знаете, Лидия, – начала с веером, – я вчера читала, что на Украине начали выдавать биометрические паспорта с чипом на правой руке.
– А в Греции, я слышала, – живо откликнулась Лидия, одетая в ситцевое платье доперестроечных времен, – паспорта с шестерками вводят. А у нас эту ID карту пока без чипа. Куда мы катимся?
Сидящая рядом светская львица с копной рыжих волос и кричащей алой помадой царственно повернула к ним голову. На груди с декольте блеснул золотой крест приличных размеров. С легким акцентом она подлила масла в огонь:
– Если в России с ее православными корнями уже ИНН ввели, то о чем вообще речь? К тому же у них разгул фашизма и сатанизма.
– Что же будет? – горестно воскликнула Лидия. – Детей жалко. Мы-то свое пожили.
– Ох, и не говорите, – эхом отозвалась вторая. – У моей внучки невроз начался, когда она прочла «Россия до второго пришествия». Сказано: «Будут завидовать мертвым».
Тут в их разговор вмешался молодой бородатый псаломщик. Он уверенно заявил, мешая русский с грузинским.
– Не надо бояться! Он в Грузию не войдет. Мы хвтсмшоблис цилхведри. Мама Габриэл обещал.
– Вы неправильно трактуете его слова, – запротестовала прихожанка с журналом напротив. – В книге «Диадема старца» сказано, чтобы мы по двое-трое уходили в горы, как придет антихрист.
Заинтересованные темой, подошли поближе еще несколько человек, в том числе и я. И вскоре только и слышалось.
– ...Войдет.
– ...Не войдет.
– ...Продажное правительство.
– ...Масонские штучки.
– ...У нас земля такая, что на одной киндзе и петрушке 3 года продержимся...
– А вы сами пробовали на этом жить хотя бы месяц.
– Н-не. Но тогда желудки чудесным образом сократятся...
Вдруг среди общего хаоса мнений раздался неторопливый голос «странного Мамуки»:
– А я думаю, что его приход еще не скоро.
Все кругом запротестовали.
– Мы уже все в компьютере сидим.
– Все предсказания уже сбылись.
На какой-то момент Мамуку даже не было слышно, но по его мимике было видно, что он не соглашается.
Мамуку я помнил хорошо. Думаю, в каждом приходе есть свои «странные». Здесь их тоже хватает. Мамука, седобородый, подтянутый мужик лет 50 с хвостиком ходил круглый год в одной и той же серой майке и черных джинсах. В правой руке неизменно держал Евангелие.
Поначалу сердобольные бабки из постоянной команды принесли ему куль теплой одежды, но, получив вежливый отказ, пришли к выводу: «Обет, значит, у человека такой. Может, убил кого, вот и замаливает». Со временем к одеянию Мамуки привыкли и в разговоре, если его касалось, поминали с приставкой «который-всегда-в-майке».
И вот теперь, в разгар злободневного спора «этот-который-всегда-в-майке» выдавал нечто противоречащее общему мнению.
– В Евангелии сказано, – негромко, но веско Мамука продолжал развивать свою мысль, – один из признаков пришествия антихриста – это оскудение любви. Чего пока не произошло. Я, например, везде вижу ее проявления.
Аудитория заволновалась.
– Да что вы такое говорите?!
– Век разводов!...
– Брошенные дети!
– Дайте закончить! – Мамука повысил голос и сам привстал, чтоб быть поубедительней. – Вот, хотя бы мои соседи по корпусу. Их историю весь Глдани знает.
Слушатели придвинулись поближе.
– Напротив меня азербайджанцы живут, – продолжал Мамука, – Халиловы. Их дочка Зейнаб еще в школе влюбилась в одноклассника Зазу. Пожениться им не дали. Грузины не хотели татарку, а азербайджанцы на дух не переваривали возможного зятя-грузина. Зейнаб в 17 лет выдали замуж за Рашида. У них родилось 5 детей. Заза пострадал, пострадал и через несколько лет женился на грузинке, как и хотели родители. Так они и прожили лет 10, совершенно не интересуясь друг другом. Оба знали, что даже какие-нибудь невинные звонки кончились бы резней.
– Ну и в чем соль? – раздался недовольный голос одного из слушателей. – Таких историй море.
– Я еще не кончил, – взглянул на него рассказчик. – Рашида сбила машина. Зейнаб осталась одна с пятью детьми. Заза, как только узнал об этом, развелся с женой и женился на своей первой любви. Потом у них еще двое общих детей родилось.
Общее молчание прервал все тот же скептический голос.
– И что это доказывает?
– Силу любви, – Мамука всем своим атлетическим корпусом повернулся к оппоненту и пошел в контратаку. – А вы так смогли бы?
– Нет, конечно, – опередил его кряжистый бородач Виталий. – Вы не уточнили, кем работает ваш Ромео.
– Таксует, вроде. Большая семья, сами понимаете.
– Так вот, ваша история – частный случай, который ровным счетом ничего не доказывает. – Виталий хорошо поставленным голосом начал разбор вредной идеи. Он умел говорить монотонно, не сбиваясь на эмоции. Как ни как 20 лет стажа псаломщика наложили свой отпечаток. Среди прихожан он слыл специалистом широкого профиля по церковному календарю, житиям и совершенно точно мог сказать какой длины должен быть рукав и юбка прихожанки, чтобы стоящий рядом брат во Христе не впал в искушение. Знал он и как надо правильно воспитывать детей, хотя сам не воспитал ни одного.
– И позиция ваша никак не согласовывается с концепцией Православной Церкви, – как по-писанному говорил он. – Страшно подумать, что это будет, если все будут бросать свои семьи и кидаться в такой омут. Скорее всего, ваши соседи даже нецерковные люди.
– Умение любить не зависит от церковности, – не сдавался возмутитель умов. – У каждого своя возможность проявлять свои чувства и свой путь. Вот еще один пример, – и Мамука указал глазами в конец двора.
Все проследили за его взглядом. У вторых ворот, около крана, возилась 10-летняя Света, ребенок с ограниченными возможностями. Ее мать, которую никто не знал по имени, невзрачная женщина с потухшим взглядом, тщетно пыталась оторвать ее от крана и увести домой. Родители привозили Свету на каждое причастие, надеясь на улучшение. Правды ради стоит сказать, что в начале своего воцерковления Света и хуже ходила да и говорила так, что половину не разобрать. Теперь совсем другое дело. Но, все-таки, определенные странности сразу бросались в глаза.
– Только задумайтесь, сколько любви в этой женщине, – негромко произнес Мамука. – Это ведь своеобразный подвиг. Другие бы сразу отправили такого ребенка в детдом.
– Это ее крест, – равнодушно отозвались слева.
– Долг любой матери, – отмахнулся Виталий.
Мамука хотел еще что-то сказать, но тут из дверей высунулась певчая и крикнула.
– Вы тут прохлаждаетесь, а там уже крест вынесли.
Все зашевелились и гурьбой поспешили к входу – прикладываться. Спорщик, оставшийся в одиночестве, помедлил, а потом пошел в сторону города. Я сидел на скамейке и переваривал свои впечатления. Было грустно. Хотелось крикнуть им в след: «Дорогие мои! О чем вообще речь? Вы о чипах каких-то переживаете, а друг с другом здороваться не умеете». Ведь годами ходят в одну церковь, все в лицо друг друга знают, а делают «не вижу» – скользнут по тебе взглядом и мимо проходят.
Вышел я из-за ограды и пошел бесцельно дальше. И тут в мозгах какой-то всплеск произошел. А ведь именно таких, неумеющих здороваться и неспособных на многое великое, любит Бог и посылает «хлеб насущный» на каждый день и исполняет их ленивые моления. Поразительна любовь! Человеческим мозгом всю силу этой любви и вместить невозможно.
