Про материнскую молитву и студентов-индусов

Мария Сараджишвили

Небольшой желтый автобус подъезжал к медицинскому институту. На заднем сиденье громко разговаривали между собой трое молодых индусов.

На переднем объемная дама после нескольких минут терпения все-таки разразилась тирадой:

– ...Пфуф, какие они отвратительные. ...Коричневые... Скоро всю Грузию скупят... О чем думает наше правительство, а? – и обернулась за поддержкой к невольным слушателям своих умозаключений.

Публика не проявила особого интереса. Только один пассажир среднего возраста поддакнул:

– Подождите еще – где мы? Евросоюз еще уйму беженцев скоро нам пришлет. Вот тогда и пропадем совсем. Окончательно. Клянусь могилой отца.

Воодушевленная поддержкой, грузная дама пустилась в воспоминания:

– У меня соседка этим индийцам квартиру сдала, так весь дом чуть не задохнулся, когда они готовили свою еду со специями. Вонь жуткая. Прямо невозможно было окна летом открыть.

Ее собеседник собирался подлить еще масла в огонь, но неожиданно раздался голос оппонентки сбоку:

– Не трогайте индийцев! Они, можно сказать, мне сына спасли! В Тбилиси всегда всем находилось место. А страдали мы всю историю только из-за своих же предателей!..

И, волнуясь, рассказала одну историю...

Студенты Тбилисского государственного медицинского университета
Фото Сулхана Бордзикашвили / OC Media)

*          *          *

...Васико, тихий домашний мальчик 18-ти лет от роду и 105 килограммов чистого веса, собирался на учебу за границу в Каунас.

Дома царил нервный переполох. Пати, его мама, по сотому разу перекладывала чемодан любимого чада, просматривала список «чего надо взять» и периодически дописывала еще что-то особо важное. Этого самого важного оказалось вначале так много, что необходимый багаж составил пять увесистых чемоданов.

Потом бабушка Ламара, оглядев взглядом генерала необходимую амуницию, в ужасе всплеснула руками:

– Он так и надорваться может! Надо сократить до минимума.

Стали сокращать. После долгих споров остановились на двух чемоданах и одном рюкзаке.

Потом пошли в последний раз прогуляться по городу, подышать загазованным воздухом на Руставели. Зашли в Кашвети поставить свечки «на дорожку», и на следующий день мама с сыном отбыли в аэропорт.

Васико аккуратно звонил матери и бабушке по скайпу, подробно рассказывал, как устроился и как идет учеба вдали от дома. Мама каждый раз отходила от экрана с тяжелым сердцем. Некачественный скайп то показывал не тот оттенок кожи любимого Васико, то голос мальчика казался ей безнадежно простуженным.

И тут же попадала под перекрестный огонь упреков бабушки:

– Говорила я тебе, не отправляй ребенка неизвестно куда. Чем он там питается – не уследишь. А вдруг язву желудка заработает! Что я потом буду делать?! – убивалась Ламара, вытирая набегающие слезы. – Кто ему там будет морковку на терке тереть, как бедный ребенок привык?

– Мама, перестань, не трепи мне нервы. Я итак места себе не нахожу. Щеки впалые у него. Или мне кажется? С другой стороны, их образование больше ценится. Как быть?!
– И найди кого-нибудь, чтоб передать ребенку его любимое джонджоли!
– Мама, какое джонджоли? В самолет никто не занесет.
– Вай, чтоб они ослепли, негодяи! Бедный Васико!

Так и жили две женщины в нервном ожидании первые полгода. Потом Васико сообщил нечто и вовсе невмещающееся в ум:

– ...Мама, у нас каникулы, и я на пару дней поеду в Финляндию. Здесь совсем близко. Очень хочу посмотреть страну и проветриться. Виза мне не нужна, можно проехать по удостоверению.

Бабушка рвалась к экрану и кричала: «Ни в коем случае»; мама скрипя зубами согласилась с решением сына, который всё меньше и меньше нуждался в ее резолюциях.
В итоге Васико на катере отправился расширять кругозор. Побыл, посмотрел прелести столицы и собрался назад. А на границе его все-таки задержали, чтобы потребовать загранпаспорт.

Васико успел подловить где-то бесплатный Wi-fi (роуминг и в Финляндии вещь дорогая) и ухитрился передать в Тбилиси SOS:

– Мама, я тут застрял без денег и без паспорта. Не могу вернуться. Умоляю, найди Торнике Копалиани, с кем я жил месяц назад в общежитии, у него где-то остался ключ от моей комнаты. Скажи, чтоб зашел туда, и под кроватью в синем чемодане в кармане сбоку лежат мои документы. Пусть привезет мне сюда мой загранпаспорт. И вышли ему денег на дорогу до Хельсинки. Он итак в долги попал. Всё, целую. Меня выгоняют.

Пати после такого сообщения буквально полезла на стенку.

Ее бедный мальчик, мамина радость и счастье, сидит в каком-то финском порту на границе среди этих жутких беженцев из Африки (по телевизору показали это полчище темнокожих) и голодает. Последнее слово буквально прожгло материнское сердце каленым железом.

Пати зарыдала. Да и кто б ни сделал то же самое на ее месте. Моментально перед ней возникло ее всевидящее око достопочтимая Ламара-бебо и вызнала причину слез дочери:

– Я же говорила! Не пускай ребенка так далеко! – воскликнула она и стала сползать на пол.

Пришлось откачивать многострадальную старушку и потом приступать к поискам неизвестного Торнике.

Это была нелегкая задача по силам разве что только частному сыскному агентству.

В итоге, выплакавшись и перестав царапать стенки, Пати принялась действовать. Она подсела к компьютеру и просмотрела, кто из ее 685 друзей в «Facebook» сваны или женаты на сванах (ибо окончание фамилии указывало именно на них). Таких было несколько. Всем она послала одно и то же сообщение, что срочно нужен адрес Торнике Копалиани. Вопрос жизни и смерти ее сына. Заканчивался крик души словами: «Умоляю, ради всего святого спасите моего мальчика». Расчет оказался верным: сванов мало, и они все знают друг друга поименно.

Через полчаса перед ней были адреса всех Торнике Копалиани из Грузии и вне. Среди них по возрасту был только один – искомый.

Пати связалась с ним и объяснила, как надо действовать и что искать в синем чемодане. Торнике обещал разбиться в лепешку и перейти границу завтра или послезавтра. Это было уже полдела.

Но что будет делать бедный Васико в чужом городе целую ночь?! Воспаленное воображение рисовало Пати многочисленные сюжеты фильмов ужасов. Светленький голубоглазый Васико, а вокруг вся накипь преступного мира западной цивилизации.

Оставалось только молиться и просить Господа, чтобы Он послал ему добрых людей из местных. Пати стала судорожно вспоминать, кто такие финны по религиозной принадлежности. Интернет выдал не особо обнадеживающие факты. Вроде финны – христиане, но даже не католики, а не пойми кто. И к Церкви не расположены. Недавно даже однополых уравняли в правах. Куда катится этот сумасшедший мир? То ли дело в тихой патриархальной Грузии.

Как уж вопияла бедная мать к Богу, то никому неведомо. Но дальше было вот что.

Васико понял, что сегодня-завтра ему прочно придется ночевать на скамейке в парке, и принял неизбежность стоически.

Он облюбовал себе местечко поближе к центральной улице и тем самым максимально обезопасился от внимания криминальных структур. Расслабился и приступил к созерцанию окружающего блеска загнивающей европейской страны в медленно наступающих сумерках. Напротив него сидела пятерка индусов. Таких, понимаете, типичных-наитипичных. Ни с кем не спутаешь. Один, особо крутой, был в бордовой чалме. Честное общество болтало на английском и обсуждало прошедшую сессию.

Васико вслушался и с удивлением обнаружил, что они учатся по одной специальности – робототехника. Стал вставлять какие-то реплики по предмету. Индусы оживились и мигом перебазировались на его скамейку.

Поболтали они так мирно и культурно сугубо на технические сухие темы. Представители дружественной державы собрались уходить восвояси.

Один из них, тот самый, с запоминающейся чалмой, спросил Васико:

– Куда ты сейчас идешь?
– Никуда, – отвечает Васико. – Здесь буду.

Индусы потребовали объяснений. Васико нехотя рассказал свою историю про документы и ожидание, когда Торнике перейдет границу с его, Васикоиным, паспортом подмышкой.

Минуту на шоколадных лицах царило недоумение. Потом заговорили все хором, мешая английский и хинди:

– Где это видано ночевать на улице?
– Идем с нами!

Васико помялся, потом принял настойчивое приглашение большинства.

Так он оказался в общежитии, и через два часа новые друзья преподнесли ему фирменное национальное блюдо – курицу со специями.

Васико начал есть и изумился:

– Это ж наше чахохбили! Только вкус чуть другой.

Тут же последовал встречный вопрос:

 What is chakhokhbili?.. (1).

Что и говорить, два дня прошли в лучших традициях дружеского общения, приправленных спецификой гостеприимства страны бриллиантов и слонов.

В Тбилиси мама и бабушка перестали в исступлении царапать стенки и даже, наоборот, радовались, что скоро всё закончится, так как Торнике уже отзвонился и сообщил, что везет Васико обратно в целости и сохранности через границу.

Через год заметно похудевший Васико (сбросил 30 кило вдали от бабушкиных лобиани) приехал домой и привез с собой пару индусов – просто пожить и посмотреть Грузию.

Мама и бабушка сперва удивлялись некоторым привычкам гостей. Потом свыклись. Люди – они везде люди, а тонкости приготовления чахохбили и другие нюансы – это уже детали...

***

Желтый автобус выехал на проспект Важа Пшавела, и защитница прав иностранных студентов сошла, оставив после себя пассажирам тему для размышлений. Действительно, чахохбили даже в Грузии готовят по-разному. Как и хачапури. Главное, с каким сердцем...

Примечание

1.  What is chakhokhbili? — Что такое чахохбили? (анг.)


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить