Великий дворник

Максим Терехов

«Великий дворник в полях бесконечной росы…» – пел на рубеже двух эпох Борис Гребенщиков. Его Великий дворник, несомненно, был хорошим поэтом, но был ли он действительно велик? Бог весть…

Для большинства наших сограждан переход из СССР в СНГ проходил очень тяжело. В те годы многие ученые, писатели, художники и инженеры часто оказывались не у дел. Иные же, наоборот, именно тогда взлетели на вершины достатка или популярности. Потом, правда, с этих вершин и упали.

Чтобы выжить, некоторые из образованных людей и в самом деле вынужденно становились дворниками, иногда надолго. Трудно им давалось подобное изменение участи. Сейчас таких дворников почти нет. Теперь в этой сфере деятельности заняты люди из сопредельных России государств, плохо говорящие на русском и не обремененные высшим образованием. Да и зачем оно, к слову сказать, дворнику?

Виктор был дворником. Была ли у него другая профессия, я не знаю. Этот седоватый, высокого роста мужчина сутулился – из-за низкого ли социального статуса или постоянного толкания тележки с мусором, который он вывозил на помойку, – кто теперь это знает? Познакомились мы с ним после знаменитого урагана. Ураган этот прошел по Москве и Екатеринбургу после захоронения останков, которые пытались выдать за останки императора Николая II и членов его семьи. Одно из сломанных ветром деревьев легло своей кроной на капот моей машины. Повреждений кузова не было, может быть, чуть-чуть добавилось царапин на видавшую виды деталь моего автомобиля. Я спокойно убирал дерево с капота, когда во дворе появился Виктор. Его огорчению за меня и мою машину, казалось, не было предела. Жена рассказывала мне, что, когда она жила в Перово, была у них там женщина-дворник, которая так и норовила незаметно царапнуть лопатой для снега чужую машину. Дело тогда дошло даже до товарищеского суда. Не любит большинство дворников машины, мешающие на тротуарах убирать снег и мусор. Но в лице Виктора я не увидел тогда ничего, кроме сочувствия и соучастия.

Общался Виктор очень искренне, речь его была грамотной и выдавала в нем культурного человека. С трудом скрывая удивление, я просил нашего дворника не огорчаться из-за моей машины, и мы почти подружились, а спустя какое-то время он очень захотел познакомить меня со своей женой Танечкой.

И вот наша встреча состоялась. Танечка, о которой он говорил с такой любовью, была очень больна. Я увидел женщину с отечным лицом и безумным отсутствующим взглядом. Казалось, что она поздоровалась со мной из какой-то неведомой дали, в которой находилось ее сознание. Диагноз «шизофрения» читался на ее лице и без документов. А Виктор радостно рассказывал ей про меня и моих детишек, и ее лицо чуть-чуть светлело от этого.

– Танечка у нас пока болеет, – сказал Виктор, заметив мой смущенный взгляд.

Позже я узнал, что эта женщина не всегда была такой. Когда-то Танечка была профессиональным скульптором, но психическое заболевание теперь уже не позволяло ей работать. Она получила инвалидность, но это событие не уменьшило любовь ее мужа к ней. Через полгода он с восторгом рассказывал о том, что Танечка опять захотела рисовать, и у нее получается. А потом он попросил меня привезти два небольших металлических станка для лепки с их бывшей дачи. Дачу они продали, а станки забрать не успели, и вот они всё-таки понадобились. Танечка снова будет лепить. Надо было видеть, каким восторгом светились глаза Виктора, сообщившего мне об этой перемене в ее настроении. Мы с ним привезли станки, которые представляли собой высокие металлические треноги с подставками наверху для небольшой скульптуры. Эти треноги могли еще менять высоту столика за счет массивного винта посередине и походили на очень высокие стулья для фортепьяно.

– Видел я любовь чистую! – громко возгласил я, входя домой. Я был просто заряжен искорками счастья, которые сыпались из Виктора, когда он говорил об улучшении состояния своей Танечки.

Через некоторое время я увидел, как Виктор вез по дороге инвалидную коляску со своей женой. Танечка упала прямо на ровном месте в своей квартире и сломала ногу. Перелом оказался сложным, и он возил ее по нескольку раз в неделю в травмпункт на перевязки.

Мы уехали из этого дома, но однажды я увидел эту пару в нашем храме.

– Дошли всё-таки, – подумал я. Меня очень удивлял тот факт, что Виктор был по духу более близок к Христу, чем я сам и большинство наших прихожан, но в храм не ходил.

– Вот хотим с Танечкой повенчаться, – сказал Виктор. Его спутница уже могла ходить, но душевного здоровья в ее глазах не прибавилось.

– Поздравляю, – ответил я, тщетно пытаясь уловить в глазах Танечки хоть какую-то эмоцию.

Чаще всего горы мусора озлобляют даже очень воспитанного человека. Особенно работников чистоты раздражает отсутствие у многих наших соотечественников уважения к чужому труду. Кучи мусора могут соседствовать с пустыми урнами. У людей нет желания сделать этот мир лучше, и стяжают они на свои головы тихие и громкие проклятия дворников. Я и теперь еще иногда общаюсь с некоторыми из них, выслушиваю их жалобы на жильцов. Похоже, что от этого им становится немного легче. А я слушаю и думаю, как было бы хорошо мне еще раз встретить моего дворника. Я точно знаю, что у нас есть много людей, похожих на Виктора, с таким же врожденным христианским чувством такта, каким обладал он. Мне бывает трудно вспоминать о его горе, но радостно думать о той любви и терпении, яркий пример которых явил мне мой Великий дворник.


 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить