Про Ангела
«Скорая» остановилась у дверей приемного отделения. Бадри, 85-летний пенсионер, попавший в аварию, плохо понимал, где он находится. Над ним мелькали квадратные плафоны, неярко освещавшие коридор. Два рослых санитара в синей униформе уверенно катили его куда-то на каталке.
Вот они уже в незнакомом помещении. Наверное, реанимация. К нему подключили провода и поставили капельницу.
Сознание то угасало, то вновь вспыхивало, словно лампочка, собирающаяся перегореть. Перед глазами замелькали картины далекого прошлого.
«Умираю, наверное», – подумал Бадри, и тут же его унесло нахлынувшей волной воспоминаний.
...Тбилиси, 1942 год. Ветер гнал по улице поземку с опавшими листьями. Бадри шел из школы домой на улицу Дзержинского. Он уверенно взбежал по деревянной лестнице к своей двери, рванул ее на себя и остолбенел. Сразу несколько соседок собрались в двух маленьких комнатах, где жили Бадри с матерью. Мама сидела у стола и плакала. На скатерти лежала желтоватая бумажка с типографским шрифтом. Бадри как-то сразу понял – этот клочек бумаги и есть то, что называют страшным словом «похоронка». Кто-то из соседок погладил его по плечу, кто-то поцеловал.
А мать зарыдала с новой силой, подтвердив его догадку: «Твой отец пропал без вести. В Керчи».
Потом при получении карточек выяснилась разница между двумя терминами «погиб на поле боя» и «пропал без вести». Семьям первых полагался дополнительный паек, а вторых – нет: «пропал без вести» – слишком обтекаемая фраза. Может, сам сдался в плен. Тогда зачем кормить семью предателя Родины? Пусть выживают сами.
Потянулись серые однообразные дни, единственной целью которых было найти какое-то пропитание.
В память врезалась такая история. Бадри идет по улице и видит высокую женщину, которая несет завернутый в газету белый хлеб – офицерский паек. Он шел за ней как завороженный несколько кварталов, то и дело сглатывая набегавшую слюну. Потом женщина села на трамвай, а Бадри побрел домой. Именно тогда он решил стать карманником.
На другой день Бадри вместо школы сел в трамвай, идущий от переходного моста до Загеса, и стал высматривать первую жертву-раззяву. И вскоре увидел то, что искал. Странноватый мужчина в пальто нараспашку смотрел в окно, то и дело опуская руку в карман за сигаретами. Из кармана виднелось некое подобие кошелька. Бадри пересел поближе к нему и стал выжидать подходящий момент. Но вдруг, подняв глаза, неожиданно встретился взглядом со священником, который стоял рядом.
«Тьфу! Как назло, торчит здесь и смотрит. Может, выйдет на остановке?..»
Так они и ехали втроем до конечной. Священник не сводил глаз с Бадри, а он ежился под его взглядом и всем своим видом пытался показать, что ничего особенного не происходит.
Раззява, ничего не подозревая, вышел из трамвая, а раздосадованный Бадри спрыгнул с подножки и собирался уже вернуться домой, но его окликнул тот самый священник.
Он протянул руку и сказал, обращаясь к Бадри:
– Вот, возьми.
Бадри ощутил в руке смятую купюру и растерялся.
– Пусть всегда будет с тобой Ангел Хранитель.
Бадри почему-то разозлился на это мирное пожелание.
– Какой еще хранитель?! – и ударил незнакомца ногой по щиколотке.
Повернулся и убежал.
Дома он почувствовал легкий озноб. Лег в кровать и лишь молчал в ответ на все вопросы матери. К вечеру поднялся жар. Неожиданно у кровати возник мальчик в белой длинной одежде. Он положил на лоб Бадри прохладную руку.
Бадри попросил:
– Не уходи от меня.
– Как же я уйду от тебя? Я твой Ангел Хранитель. И тогда буду с тобой, когда другие тебя покинут. Но, если защищу тебя, ты тоже должен мне помочь.
Потом добавил:
– Когда поправишься, пойди и извинись перед священником.
Бадри пролежал с температурой три дня. Потом, когда болезнь отступила, поехал на конечную остановку трамвая, чтобы разыскать батюшку. Поспрашивал у местных и, правда, напал на след.
«Ходит тут один мамао иногда», – сказал сапожник, работавший неподалеку в будке.
Сказано: кто ищет, тот всегда найдет. Примерно, неделю Бадри давал один круг за другим на том трамвае, пока наконец не встретился с батюшкой. Набрался смелости, подошел и выдохнул: «Меня послал к Вам мой Ангел Хранитель, чтобы я попросил прощения», – сказал он, опустив глаза.
Тот только погладил мальчишку по голове и пошел скорым шагом дальше.
Больше они не виделись.
С тех пор много воды утекло. Бадри вырос, работал в разных местах, женился, завел детей, потом дождался и внуков. Никогда больше не видел ни того мамао, ни загадочного мальчика в белом.
И вдруг авария. Ехал в машине друга – и на тебе. Друга насмерть, а Бадри вытащили еле живым.
В реанимации тихо пощелкивали какие-то приборы. За компьютером сидел молодой врач и через монитор наблюдал за показателями состояния нескольких больных.
Бадри попытался сфокусировать свое внимание на стоящей рядом капельнице, но сознание стало куда-то уплывать, и плафоны на потолке сами собой превратились в какие-то сложные переплетения.
Неожиданно около его кровати возник тот самый белоснежный мальчик и снова положил ему руку на лоб. Удивительно, что за столько лет он нисколько не изменился...
Через неделю Бадри в удовлетворительном состоянии выписали домой. Покидая больницу, он с удивлением констатировал для себя один нюанс: светоносный отрок не отходил от него в самые тяжелые кризисные дни.
