Вера Марфы: женские заботы и служение Христу
Юлия Кулакова
Наверное, ни одна евангельская страница в наше «деловое» время не вызывает столько эмоций, особенно в женской аудитории, как та, которая рассказывает о встрече Господа в доме сестер Лазаря. Современницы неизменно жестко заявляют: «Как это так: Мария сидит без дела, а Марфа там всех кормит? Вот посмотрим, что вы скажете, когда не будет нас, Марф, а вы проголодаетесь…»
Особенно бурные обсуждения начинаются накануне праздников. Услышав в проповеди о необходимости, прежде всего, помнить о Боге в эти дни и побывать при малейшей возможности на службе, сестры-христианки возмущаются: как так? А что будет, когда после службы всем захочется пищи вполне телесной? А кто вымоет-вычистит-украсит? Нет уж, мы «не святые, не ученые» и не знаем, почему Господь так сказал; пойдем-ка дальше – мужа кормить, детей обихаживать…
И, думается, в эти моменты печально смотрит на нас не только Мария и брат ее Лазарь, «друг Бога», но и любимица интернет-хозяюшек святая Марфа. Потому что поняли-то мы всё, как всегда, в меру того, как нам это хотелось понять.
Господь приходит на вольную смерть за нас. И вот Он в доме людей, которые желают Его услышать. Не так уж и много земного времени остается Спасителю на то, чтобы насытить тех, кто алчет, «глаголами вечной жизни». Он отверзает уста, и Мария, сев у ног Господа, жадно внимает…
Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у неё (Лк. 10, 40–42).
Разве говорит Он или тем более Мария что-то вроде «заниматься хозяйством нельзя, а надо только сидеть и слушать?» Нет, но в дом вошел Сам Господь! Тот, Кто изволил не быть царем земным, не «пожинать телесное» Своих подданных и не пировать: пришел Он спасти нас Своей Кровью. И волей отказывается от большого угощения Марфы, как «забудет» и о кувшине самарянки, потому что важнее сейчас, чтобы люди познали Бога. Того, Кто может соделать человека источником воды живой.
И разве упрекает Он Марфу за то, что она не слушает слова жизни, а мечется по дому «с кастрюлями», как упрекнул бы любой знатный человек, начавший говорить своим слугам? Нет: Он лишь кротко останавливает ее тогда, когда она и от сестры требует оставить Господа и пойти «пещись о столах». Кто вспомнит о пище, когда она закончится? Кто вспомнит о сухой траве, которую завтра сожгут? Но кто услышит слова Бога и последует им, тот войдет в жизнь вечную – и об этом следует помнить. Нет, Он никому не сказал: «Не корми мужа и детей». Но о том, что Бог есть Дух, о том, как именно войти в Царство Небесное, – об этом говорил, говорил много, и ради этого стоит хотя бы немного замедлить свой бег по жизни и хотя бы ненадолго сесть у Его ног.
Пресвятая Владычица наша Богородица всю жизнь смиренно несла на Себе домашние заботы. Думается, что заботилась Она и о Своем Сыне в тех странствиях, которые несла вместе с Ним. Мешало ли ей это «слагать глаголы Его в сердце Своем» (Лк. 2, 19) и быть верной Ему? Не мешало и не могло мешать. Потому что всё благое, сделанное во имя Господа, Господом принимается и нет никакого противопоставления между «телесной» заботой о ближнем и поучении в слове Божием. Евангелие повествует нам о женщинах, служивших Господу имением своим (Лк. 8, 2–3), – повествует, прославляя их. Почему? Потому что дела «телесные» они совершали не «вместо» слышания слова Божия, а вместе со слышанием, точнее, именно по причине этого слышания.
В «Деяниях» мы встретим святую Тавифу, которая служила ближним тем, что шила им рубашки (Деян. 9, 36). Но люди, плакавшие о ее кончине, жалели явно не о том, что потеряли хорошую швею. Предание говорит, что праведная Тавифа не только кормила и согревала людей, но и утешала их. Об этом утешении, в котором скорбящие видели отражение света Божией любви, и тосковали братия и сестры из общины. Впоследствии, уже в наш век, «новой Тавифой» будут называть аляскинскую подвижницу Ольгу, которая шила нескольким общинам теплые вещи, кормила болящих, утешала скорбящих. Даже смертельно больная, она пыталась тайком от заботливых родных выполнять какую-то работу. Была ли она при этом «Марфой» в бытовом нашем понимании? Нет. Она была настоящим проповедником слова Божия, показывая «свою веру из дел» (Иак. 2, 18), показывая окружающим свет Христов самой своей жизнью. Потому что, «если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им "идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела, – что пользы?» (Иак. 2, 15–16).
Заметим, что у людей святой жизни мы не встретим противопоставления образов Марфы и Марии. «По объяснению святых Отцов, Марфой таинственно изображается благочестивый телесный подвиг, а Марией – душевный. /…/ Телесный подвиг очень часто скрадывается весьма важным недостатком. Недостаток этот заключается в том, когда подвижник упражняется в подвиге безрассудно, когда дает подвигу излишнюю цену, когда совершает телесные подвиги для них самих, ошибочно заключая в них и ограничивая ими всё жительство свое, всё богоугождение свое. С такою неправильною оценкою всегда сопряжено уничижение духовного подвига, стремление отвлечь от него занимающихся им», – говорит нам свт. Игнатий (Брянчанинов). Святая преподобномученица Елисавета Феодоровна основала Марфо-Мариинскую обитель, дабы служение Марфы не было отделено от служения Марии.
А что же Марфа? Подвиг ее не в «кастрюлях», но в великой вере, которую исповедует она: «Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что, чего Ты попросишь у Бога, даст Тебе Бог» (Ин. 11, 21). А также: «Так, Господи! Я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир» (Ин. 11, 27). Народные сказания утверждают, что святая Марфа стала впоследствии бесстрашной проповедницей Христовой наравне с апостолами и несла сугубые аскетические подвиги. Потянем ли мы с вами, сестры, настоящее «Марфино служение»? В себе я что-то таких сил (а главное, такой решимости) не вижу…
Что же делать?
Жить.
Жить во Христе, жить в любви к Богу и ближним. Не обесценивая нужности и святости того послушания, которое дал нам Сам Господь, жить среди близких людей, заботиться о них и молиться за них. Не требуются от нас ни аскеза, ни странствия – спасемся мы, сказано, «чадородием», обычной естественной жизнью семейной женщины, «если пребудет [женщина ] в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 15). И если мы служим ближним, не противопоставляя себя тем, кто посвятил себя всецело духовным подвигам, не осуждая людей, которые, как нам кажется, «витают в облаках», не завидуя и, напротив, не превозносясь; если разделяем необходимые заботы и пустую суету, не оправдывая последней; если мы помним о своем достоинстве женщины-христианки и о том, что всё, что мы делаем, делаем ради Христа, то мы идем за Ним. И никакие «кастрюли» не лишат нас общения с Возлюбленным нашим Господом. Потому что и Сам Он сказал: «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мф. 10, 42).
