Интуиция и двойное мужество
Тамада встал и, прося тишины, легонько постучал вилкой о бокал. Изрядно принявшие на грудь гости, оставив условности, уже подняли легкий шум. К этому времени было выпито немало за Арчила и Манану, виновников торжества, за их родителей, дедушек и бабушек с обеих сторон, детей и других родственнков... Публика расслабилась, и ее следовало взбодрить.
– А теперь, дорогие друзья, – повысил голос тамада, – я хочу выпить за наши сладкие воспоминания. Они есть у каждого человека, независимо от его карьеры и образа жизни. Именно эти прекрасные моменты прошлого часто помогают нам переживать трудности, возникающие в настоящем. Гости заметно оживились. Тамада попал в точку, сказав один из любимых и самых популярных тостов.
Манана пригубила вина и увидела себя пятилетней девочкой, шагающей с бабушкой Кето по улице.
– Жили на свете деверь с невесткой. Деверь был лентяем и бездельником, ничего не хотел делать. Целыми днями сидел он у очага, дул на золу да копался в ней.
– Эй, ты пойди, поработай, принеси что-нибудь в дом, не могу же я кормить тебя, – корит его невестка, – скорее, себе, чем внучке рассказывала старушка убаюкивающим голосом.
Манана ее не слушала, а лишь глазела по сторонам. Ведь вокруг столько интересного! Вон сапожник в крошечной будке стучит молотком по каблуку. Cам – в черном фартуке, черной рубашке, вокруг черные туфли, а будка снаружи белая. Почему так?
Около того высокого дома стоит грузовик. Из него выгружают мебель. Интересно, на какой этаж они все это понесут?
– Наконец на Пасху наш Нацаркекия, так прозвали бездельника, выбрался в церковь, а когда вернулся, заперла невестка дверь и не впустила его. Выпросил Нацаркекия у невестки мешок золы, шило и свежий сыр и отправился в путь.
Долго ли он ходил или коротко – не знаем, а только добрался до большой реки и увидел на другом берегу огромного дэва[1]. Припал дэв к воде и пьет.
Испугался Нацаркекия....
– Смотри, смотри, Кето-бебо, – перебивает внучка этот журчащий ручеек. – Какой красивый дом! Когда я вырасту, я буду в нем жить.
– Будешь, Мананико, будешь... На чем я остановилась? Ах, да, и пошел Нацаркекия куда глаза глядят...
Нана улыбнулась дорогому эпизоду из детства. С чего она тогда это выдала? И ведь совпало же. Сейчас они с мужем живут именно в этом многоэтажном доме. Если присмотреться, в жизни Наны было много необъяснимого. Вот хотя бы взять этот случай… Манана тогда училась в шестом классе и страсть как любила слушать разговоры взрослых. Причем твердо усвоила: сидеть надо мышкой-невидимкой и ни в коем случае в разговоры не влезать. Тогда узнаешь море интересного.
В тот вечер у мамы на кухне сидели ее подруги Лали и Натела. Пили кофе и мирно перемывали кости своему окружению.
– Ой, знаете, какое несчастье случилось у одной нашей сотрудницы? – вдруг вспомнила Натела. – Ее сын Ачико на спор прыгнул в Куру с моста и сломал позвоночник.
– Ужас какой!
– Бедная мать! Вся жизнь насмарку. Будет теперь остаток дней смотреть за лежачим больным. А мальчик – красавец, прекрасно учился. Столько денег на репетиторов потратили. Теперь ни о каком поступлении речи идти не может! И замуж за него никто не выйдет.
– Я выйду! – непроизвольно вырвалось у Мананы. Она вспомнила, что где-то видела мельком этого Ачико. И эта мимолетная встреча оставила в ее душе теплое чувство.
Трое взрослых тут же обернулись на источник шума. Мама резко вспомнила об уроках, а Лали тактично и плавно перевела разговор на проблему экологии:
– А в Куре вода грязная! Кошмар! Правительство о чем думает, я не знаю! Вот в нашем детстве вода была – просто чудо какое-то! Бриллиант, а не вода!
Манана тихонечко засмеялась своим мыслям. Лали всегда мастерски умела выйти из щекотливых ситуаций. Бедная, умерла недавно.
– Что с тобой? – спросил Арчил.
– Так, ничего. Сладкие воспоминания нахлынули. Помнишь, как мы встретились?
– Разве такое забудешь?..
Быстро пролетели студенческие годы. За время учебы Манана обзавелась несколькими вполне достойными поклонниками. Все они были красивыми и перспективными ребятами из хороших семей. Наперебой приглашали в кино и на прогулки. Засыпали цветами и подарками. То мимолетное обещание выйти замуж за инвалида давно стерлось из памяти. Мало ли что скажет ребенок, поддавшись минутному порыву. Родители Мананы благосклонно смотрели на предполагаемых кандидатов в зятья, но не давили на выбор дочери. Отец в свое время женился на матери, привезя ее с Дальнего Востока. Непросто тогда ему было сопротивляться родительскому мнению.
В 22 года, после окончания медицинского колледжа Манана устроилась на работу в одну из больниц. Тоже ведь странно: у нее было несколько вариантов на выбор, но ноги сами привели ее именно в эту больницу. Зайдя в кабинет главврача, она с удивлением узнала в представительном волевом человеке, поднявшимся ей на встречу, того самого Ачико, сына маминой подруги. Сердце как-то странно екнуло и забилось сильнее обычного. Разговор шел о ее обязанностях и специфике работы, дежурствах и прочей текучке, а Манана не могла отделаться от мысли:
– Неужели это он?! Как говорит, как держится... В нем нет ничего от человека, который не может обслужить себя самостоятельно. Нет, нет, этого просто не может быть! Какая-то ошибка... Перелом позвоночника не может пройти бесследно.
Глаза ее шарили по кабинету в поисках инвалидного кресла или хотя бы трости. Но ничего подобного Манана не заметила.
Домой она вернулась в полной растерянности. Мама спросила об итогах визита:
– Как тебе главврач? Что обещал? Какие впечатления?
– Да, обычный человек.
Мама засмеялась и вспомнила тот самый забытый возглас дочери:
– Помнишь, ты за него замуж собиралась?
Ох, уж эти мамы... И все-то они помнят! Иногда даже то, чего хотелось бы забыть.
На другой день все собрались в лаборатории на пятиминутку. Арчил инструктировал персонал по текущим вопросам. Манана сидела в уголке и наблюдала за ходом совещания. Нет, никак он не похож на инвалида. Речь четкая, грамотная, все по существу. Тембр голоса, уверенность в себе – ничто в нем не вызывало жалости или сочувствия. Сколько в окружении Мананы совершенно здоровых парней, вечно ноющих, жалующихся на свою депрессию! А тут…
Пятиминутка быстро закончилась, и Манане было интересно узнать, как оценивают шефа подчиненные. Удивительно, но она не услышала критических отзывов.
Тетя Люба, уборщица, рассказала:
– Наш Арчил Шалвович – человек. В 90-ые годы, когда зарплаты были, помнишь какие, купоны, он мне из своего кармана добавлял, в положение входил.
Вставила свои пять копеек и лаборантка, Нона:
– Мой сын хотел бросить институт, Арчил случайно узнал и вызвал его к себе. И нашел ведь время... Два часа с ним говорил. О себе рассказал, как он в Москве учился. Чего ему это стоило, лишь бы не быть обузой своей семье. Вставал за три часа до лекции, чтобы заниматься, чтобы вовремя дойти до аудитории и не позориться, отвечая на вопросы преподавателей своим незнанием. Стоял как-то с тростью на остановке, не удержал равновесие и упал прямо под автобус. Но даже маме своей об этом не рассказал. Потому что у него цель была – выучиться. Остальные студенты, видя, как трудно Арчилу, помогали ему готовить еду и стирать вещи... И мой сын после этого взялся за ум. Теперь работает и не вспоминает, что в свое время чуть институт не бросил.
Манана слушала это и думала, как жаль, что она намного младше него. А то была бы вместе с ним в том общежитии и помогала бы, чем могла.
В тот день она ушла из больницы под сильным впечатлением. Вот она, новая повесть о настоящем человеке. Жаль только, что некому воспеть эту жизнь.
В понедельник Манану официально приняли на работу, а в субботу папа накрыл стол и пригласили всех сотрудников отметить начало рабочей карьеры своей дочери. В этот же день Арчил, выбрав момент, сказал, что как будто всегда знал Манану и чувствовал, что она всегда была рядом. Значит, и он чувствовал, что где-то есть маленькая девочка, которая думает о нем. С этого дня они стали встречаться. Каждый день он отвозил и привозил ее на работу, дарил подарки, приглашал на обед к себе домой. Дом у Арчила был очень теплым. Мама, брат, невестка и два мальчика.
Манана сначала возражала против общения на его территории, но Арчил так объяснил свое решение:
– Я взрослый мужчина и не могу встречаться с тобой где-нибудь в парке. Вдруг ты передумаешь выходить замуж. Давай не будем афишировать. Я не передумаю, я люблю тебя и буду любить. Ты та, которой я могу довериться, которая будет всегда рядом в трудную минуту. Я чувствую это...
Нашлись, конечно, и советчики, которые проявляли участие к судьбе молодой девушки:
– Не советую я тебе, Нана, – ныла лучшая подруга. – У инвалидов тяжелый характер. Будет срываться на тебе по поводу и без повода. Раньше времени в старуху превратишься.
Арчил потом рассказывал, что его друзья выдавали нечто похожее:
– Молодая, красивая, из-за денег за тебя выходит. Положение устраивает...
Арчил и Манана решили пожениться в апреле, быть всегда вместе и не расставаться. Но свадьбы не было. Так уж вышло. Ее планировали, но жизнь внезапно внесла свои коррективы. Мечта Мананы о белом платье так и осталась мечтой. Но разве это важно? Арчил просто привел ее в свою большую семью, где ее знали, но относились немного настороженно.
И новая жизнь началась. С сюрпризами и новыми открытиями. Манана очень скоро осознала, что она, оказывается, очень ревнива. Даже чересчур. Хотя ее муж и считался человеком с ограниченными возможностями, но поклонниц у него было много. Шарм, харизма, назовите, как хотите. Манана ревновала его ко всем, будь то пациентка или соседка, но вскоре успокоилась, поняв, что ее муж принадлежит только ей и никому другому. Забегая немного вперед, можно сказать, что он ни разу ее не обманул.
Большая семья – это и весело и утомительно одновременно. Слишком много разных характеров… Свекровь Саломе... Они более или менее ладили, но с каким взаимным напряжением! Деверь Мамука... Его называли «Мать Тереза» за доброе сердце, открытое для всех кроме своей семьи. Он дневал и ночевал у пациентов- туберкулезников, забывая принести домой обещанный батон хлеба. Принципиально не брал ни с кого денег. Казалось, что жизнь семьи волнует его в самую последнюю очередь. А отдувался за брата Арчил.
Сын Мамуки, Васико говорил с гордостью:
– Мой папа обязательно попадет в рай! – и тут же звонил дяде с очередным заказом. – Ачико, мне нужен новый мобильник. Ты же купишь?
Через три недели после начала семейной жизни прямо на глазах у Васико погибла мать, Элисо. Выпала с балкона недостроенного дома. Ее мужу было, как всегда, некогда доделать перила... Пожалуй, тогда был самый сложный период жизни Арчила и Мананы. Много людей в черном, слезы.... Одна из родственниц набросилась на Манану, как будто ждала этого момента:
– Это ты виновата! Ты «плохой ногой» вошла в этот дом.
Манана много лет носила в себе эти слова. Впечатлительная домашняя девочка, которую все оберегали, она и вправду ощущала тогда эту навязанную вину. Счастливая семья стала несчастной в считанные минуты. Но пройдут годы, и та самая родственница Нана полюбит ее вкупе с «плохой ногой», так как именно Манана приносит ей еду и смотрит за старухой.
После похорон свекровь каждый день стала приставать к Манане с расспросами:
– Ты не беременная? Как, опять нет? А может, ты больная по-женски?
А Манане было неудобно признаться, что в ту роковую ночь, когда погибла Элисо, она потеряла ребенка и никто кроме ее мужа об этом не знал. На плечи новобрачной легли заботы о племянниках. Младший, Васико, от стресса перестал расти. Детям нужна была ласка, чтобы как-то скрасить потерю матери. Манане приходилось стирать вручную, так как свекровь не выносила звука машинки. А племянники постоянно добавляли работы. Мальчишки есть мальчишки. Надетая утром чистая одежда к вечеру выглядела так, будто они специально собирали всю грязь по району и еще одалживали у соседей. Так что вместо свадебного путешествия Арчилу и Манане пришлось возиться с племянниками. Арчил видел, конечно, все сложности Мананы, всей душой сострадал ей, но ничего не мог изменить.
Их утро обычно начиналось так. Манана поднимала его, вела в туалет под ручку, следом шли все необходимые процедуры, потом одевала, он только галстук завязывал, потом под ручку спускался по лестнице. И так 20 с лишним лет...
Через два года после трагедии с Элисо у них родился сын Леван. Трудно сказать, кого Манана больше любит: мужа или сына. Со стороны иногда их отношения выглядят курьезно. Как-то на море Манана придерживала Арчила, а рядом плавал четырехлетний Леванчо. И какая-то женщина в черном купальнике начала строго отчитывать ее:
– Что ты вцепилась в мужика. Никуда он от тебя не денется. Лучше ребенком займись! Вдруг что случится.
Манана уже собралась дать ей отповедь, но муж сделал знак, что не стоит отвечать. Позже женщина долго извинялась, увидев, как Манана выводила Арчила из воды....
Сейчас Леван уже студент. Каким он станет, еще не ясно, но на него уже можно надеяться. Когда свекровь была при смерти, Леван подменял мать, чтобы она хоть немного высыпалась, дежурил около бабушки, потерявшей память.
Много воды утекло с тех пор. Со временем деверю купили квартиру, его дети давно выросли и создали свои семьи. И, что поделаешь, очень редко вспоминают Манану. Звонят от случая к случаю. Се ля ви. У Арчила наступило ухудшение. Манана каждый день делает ему массажи, чтобы не тратиться на специалиста. И до сих пор они живут в том самом доме, мимо которого она давным-давно проходила с бабушкой и предсказала сама себе, что будет здесь полноправной хозяйкой.
Оглядываясь назад, Манана думает, что если спросят у нее в новой жизни, согласна ли она еще раз пройти этот путь, то она ответит «да». Как же быстро пролетели эти 25 лет вместе...
* * *
Тамада откашлялся и выразительно посмотрел на супругов:
– Теперь давайте выпьем за наши мечты. Чтобы они рано или поздно обязательно исполнялись.
Арчил наклонился к жене:
– О чем ты мечтаешь?
– Я не люблю избитых фраз. Но сейчас это именно так. Хочу всегда быть с тобой рядом. Мы и так много времени потратили впустую, пока не встретились.
Источник фото: themalaysiantimes.com.my
