Сценарий скорби
Рождение мистично – к нам приходит вестник из другого мира. Смерть близких еще сильнее будит в нас мистические чувства: уходя от нас, они из тканей нашей души протягивают за собой провод, и мы уже не можем жить только этим – в наш уютный дом поставлен телефонный аппарат в бесконечность.
Священник Александр Ельчанинов
Декабрь 2002 года. Керосиновая лампа тускло освещает стол и четверых человек, сидящих за ним. На столе пепельница, пачка «Вайсроя» и лист бумаги.
Венера, женщина совсем нехилого телосложения, 45-ти лет от роду, в черном платье, держит ручку наготове. Рядом Вепхво, 60-летний рослый мужчина, ее супруг. Справа от него Михо, кахетинец средних лет, обладатель приземистой фигуры, одет в два свитера. Плохо отмытая побелка на заусенцах выдает в нем маляра. Рядом с ним Васико, парень 25-ти лет без определенных занятий, тоже, по-видимому, друг семьи.
Венера то и дело вытирает заплаканные глаза и звучно сморкается в шарф, накинутый на необъятные плечи.
– Вай, папа-джан! Как я без тебя буду? А-ва-ва! Бедный мой, бедный!..
Вепхво вздыхает как тюлень и гладит жену по распухшей от постоянных стирок в холодной воде руке.
– Не плачь! Что поделаешь... Гургена не вернешь. Вот человек мой тесть был, – и обводит всех присутствующих орлиным взором, как бы подчеркивая личную заслугу. – Теперь таких мало. При всех правительствах работал сапожником, всегда при деньгах был и до последнего дня любовницу имел…
– Да-а!
– Редкой души человек! – вторят ему Михо и Васико, скорбно отводя глаза, кто на потолок, кто на темные окна.
– Не буду я Вепхво Талахадзе, – зять распрямляет рельефные плечи и бьет себя кулаком в мощную грудь, – если не похороню бедного Гургена по высшему разряду. Чтоб потом никто не смел сказать, что зять-грузин не проводил тестя-армянина как следует!
Произнеся эту тираду, Вепхво делает паузу, подобающую обстановке, потом прокашливается и бодро объявляет:
– Начнем! Пиши, Венера, сперва, что надо делать! Список – великая вещь. Первое: во что одеть Гургена.
– Брюки черные, 3 года назад купленные, рубашка его любимая, серая... – перечисляет Венера.
Вепхво перебивает:
– Главное, чтоб на нем все расстегнуто было: змейки, пуговицы…
– Это еще зачем? – у всех сидящих нехорошо округляются глаза.
– Чтоб душе легче из тела выйти. В Хони все так делают, – поясняет Вепхво.
– Так душа же уже вышла, – пояснил Васико. – И потом, мы же в Тбилиси хороним, а не в Хони.
– Молодой еще рассуждать! – отрезает Вепхво и переходит к следующему пункту. – Запиши, Венера: его шапку не забыть положить в гроб.
Венера испуганно охнула:
– У него и шапки не было. Терпеть не мог.
– Без шапки никак нельзя. Что, не мужчина, что ли? – забеспокоился супруг.
– Да, без шапки никак нельзя, – подтвердил Михо. – Вообще чем больше в гроб положишь, тем лучше. У меня брат в Каралети живет. Так там мужчине обязательно огромный топор в гроб кладут, – и развел руки больше ширины плеч. – От чертей на том свете отбиваться.
Венера замахала на него пухлыми руками:
– Что ты говоришь, мы в ХХI веке живем, не в XVII.
– При чем тут век, – упорствует Михо. – Обычай такой. Не нам менять.
Вепхво призвал заседателей к порядку:
– Тихо, – и прижал палец к губам. – Соседи подумают, что мы деньги Гургена в мутаке нашли и теперь делим. Венера, пиши дальше. Третье. Список людей для келеха. Уже сейчас надо выяснить, кого звать. Это ты сама обдумай и отдельный список напиши.
Венера собирает лоб в гармошку и погружается в глубокие раздумья. Потом выдает:
– Меньше ста никак нельзя. В конце концов, отца хороню, не кошку.
Тут Михо поднял самый больной вопрос:
– С деньгами как?
У Венеры на лице снова отразилась напряженная работа мысли. Затем последовал невеселый вывод. Придется 300 долларов на всякий случай одолжить.
– У меня соседка-вдова имеет заначку. За 10% даст. Под мое «отвечай», – предложил Васико.
Вепхво с чувством похлопал парня по плечу.
– Джигар ты, Васико! Золотое сердце. Дай я тебя поцелую, – и потянулся через стол, чтобы осуществить свое намерение.
В воздухе, пропахшем керосином, какое-то время раздаются звуки смачных поцелуев.
Затем, покончив с лобзаниями, Вепхво после многозначительной паузы предлагает свой вариант решения финансовой проблемы:
– Лучше я свяжусь с Зазой. Он 20 лет на разборках сидит. Из уважения ко мне под 5 % даст.
– Это как понять: «на разборках»? – встрепенулась Венера, перестав всхлипывать. – Он что, вор в законе?
– Нет, шен шемогевле [1], – успокоил ее Вепхво. – Он просто в авторитете. У кого какой спор или, например, машину украли – прямо к нему обращаются. Потом за помощь свой процент платят. У него четверо детей. Он даже при коммунистах нигде не работал. Короче, Венера, ты не переживай. Поставь в списке большой плюс. Деньги – дело решенное. Только я его телефон потерял. – Вепхво тычет пальцем в список. – Запиши четвертым пунктом: «Сходить завтра к хромому Авто, который держит будку около еврейского кладбища, и сказать, чтобы он послал кого-нибудь в Зестафони к Хвиче домой. Хвича точно будет знать, как найти Зазу».
Венера пишет подробно рецепт доставки денег.
А Вепхво уже диктует следующий пункт:
– Пиши: привести священника!
– Ты что, с ума сошел? Мой отец в жизни в церковь не ходил.
– Молчи, женщина. Сейчас все так делают. А то люди скажут, что я для тестя священника пожалел. Тратить так тратить.
Венера, нехотя, заносит в свою хартию пункт о священнике.
– Теперь надо отдельно список еды, – формулирует Вепхво следующую проблему.
Оживленное обсуждение продолжается снова:
– Пхали.
– Лобио.
– Рыба. Сига жареная.
– Осетрину лучше.
Венера еле успевает конспектировать.
– Сыр: сулгуни и имерули.
– Капуста с орехами.
– Чакапули, – хрипит Михо, перекрикивая Васико.
– Бадриджаны.
– Шилоплав. Для шилоплава рис надо купить, – кричит Михо, подпрыгивая на месте от избытка эмоций. – И самое главное, граненый стакан не забудь достать, чем рис мерить.
Венера от неожиданности роняет ручку:
– Почему именно граненый стакан?
– В этом весь и фокус! – твердит Михо, загадочно расширяя глаза. – Как-то у нас в деревне варили шилу и померили рис простым стаканом. Так все разварилось: не плов вышел, а каша тети Нуцы из Чхороцку. Опозорились на весь район. Весь келех на смарку.
– Подождите! – вдруг взвился Вепхво.
Все с перепугу замерли. Вепхво хлопнул себя по лбу:
– Чтоб я умер! Мчади [2] забыли записать. Без мчади келех не келех.
Венера в сердцах плюнула и, разрывая ручкой бумагу, накалякала 23-м пунктом «мчади».
Еще минут двадцать четверка потратила на утверждение меню. Накричавшись вволю, решили передохнуть. Вепхво, приподняв тельняшку, почесал округлый живот и выразительно посмотрел на Венеру:
– Вставай, женщина! Ты хочешь, чтоб я попал на Кукия раньше твоего отца?
Венера со вздохом поднялась и принялась накрывать стол. Перед мужчинами вскоре появились сыр, курица, бутылка вина, холодный лаваш.
Вепхво разлил вино и провозгласил древний тост:
– Богу слава, а нам мир!
Все приняли единогласно.
Потом помянули «безвременно погибшего» 75-летнего Гургена. Затем подняли стаканы за осиротевшую Венеру, которая тут же заплакала от избытка чувств. Все трое стали наперебой утешать ее:
– Не бойся, Венера, мы с тобой.
Подобная перспектива утешала слабо, и сирота заголосила еще громче:
– Бе-дный мой папик! Бедная я-а-а!
Вепхво, чувствуя, что слезный фонтан забил на незапланированную мощь, тут же предложил другой тост:
– За друзей и соседей! За тех, кто нас помнит!
Венера потянулась чокаться с Васико и Михо.
– Васико, разве я забуду, что ты первый прибежал на мой плач. А ты, Михо, всю ночь с покойником сидел, даже работу пропустил…
Застолье затянулось далеко за полночь…
С утра Вепхво нарядился в лучший костюм и отправился в церковь Александра Невского за священником. Она была в 15 минутах ходьбы, и потому решили ради экономии такси не брать. Священник небось не сахарный, своим ходом дойдет, не развалится. Вепхво слегка нервничал, так как шел по такому делу впервые за свою долгую и непростую жизнь.
Все произошло как нельзя лучше. И через полчаса Вепхво со священником уже стоял возле гроба покойного.
– Как его крещенное имя? Гургена нет в святцах.
Вопрос батюшки застал Венеру врасплох. Она впервые услышала нечто подобное, но тут же нашла выход из положения:
– У меня бабка русская, верующая была... Что-то про Гришу говорила. Такое имя пойдет?
Заминку преодолели, и обряд начался. Все присутствующие и подключившиеся к ним пара-тройка соседей приготовились к участию в отпевании. Венера принялась было голосить, но по лицу священника поняла, что надо обождать. Диссонанс выходит. Да и Вепхво, ощутимо ткнув ее в бок, пробасил:
– Не вопи, а то его самого перекрываешь.
И стал усиленно креститься. Священник, не прерывая молитвы, сделал знак рукой и покачал головой. Мол, скорость здесь неуместна.
В сам обряд скорбящие не вникали по причине отсутствия надлежащего образования. Когда все закончилось, Венера все же спросила для порядка:
– И что мне теперь делать?
– Все 40 дней надо читать Псалтирь, чтобы облегчить его загробную участь, – ответил священник. (Но тут пришлось полчаса объяснять что это такое и как обращаться с книгой. Слушатели хоть и согласно кивали, но по лицам было видно, что ясно далеко не все).
Венера робко осведомилась:
– И что? Правда, поможет это ду-ду-ду?
И получила странноватый ответ:
– Наша любовь к нашим усопшим соединяет два мира, и именно так мы можем чем-то помочь им. Еще надо раздавать милостыню, церковно поминать тех, кого уже нет с нами.
Этот пункт был принят без возражений.
– И лампаду держать зажженной.
С этим тоже проблем не возникло.
Проводив священника, Венера бросилась к телефону обзванивать знакомых на предмет наличия Псалтири. Искомая книга нашлась довольно быстро. Венера раскрыла ее, всеми силами пытаясь разобраться в написанном. Тут из другой комнаты донесся рык Вепхво:
– Куда этот кахетинский ишак Михо дел наш список?!
– Не помнишь, что ли?! – закричала Венера в ответ. – Вчера печка погасла. Бумаги не было. Михо спросил разрешения взять листок со списком. А ты сказал, что для друга сердца не пожалеешь, не то что бумаги… А мне не мешай! Я тут с Псалтирью пока разбираюсь. Молюсь, понимаешь. Впервые в жизни...
***
Все же, что ни говори, а правильные ориентиры гораздо важнее организационных вопросов.
-----------------------------------------------
1 – Ласкательное выражение – Примеч. автора
2 – Кукурузные лепешки – Примеч. автора
