Как мы побывали в монастыре Святой Екатерины

Иван Коваленко

Один час и пятьдесят минут — ровно столько продолжалось паломничество одного из наших авторов в египетский монастырь Святой Екатерины. Но вернулся он оттуда, поняв для себя — даже короткое паломничество может оказаться полезнее любой туристической поездки. Хотя, казалось бы, что можно успеть в монастыре за два часа?

Паломничество, которое начиналось с отчаяния

Согласно путеводителю, монастырь Св. Екатерины, расположенный у подножия горы Синай — настоящая сокровищница для паломника. Обитель, основанная в IV веке, никогда не закрывалась, ни разу не была разорена или разрушена, и в общем сохранила в себе все то, что может сохранить монастырь почти что за 17 веков.

В монастыре можно приложиться к мощам святой Екатерины — они находятся в центральном храме, построенном в VI в. Можно увидеть колодец Моисея — там ветхозаветный пророк встретил семь дочерей мадиамского священника Рагуила. Кроме того, туристам дают возможность посетить часовню Неопалимой Купины —  одну из особо чтимых  христианских святынь. Некоторых пропускают в библиотеку монастыря, которая славится своими старинными фолиантами, некоторых — в галерею, где выставлены полторы сотни древних икон.

Без этого, если судить по путеводителю, паломничество в монастырь, который с 2002 году включен ЮНЕСКО в список объектов Всемирного наследия, теряет смысл.

Так вот, ничего этого мы не увидели, поскольку опоздали.

Монастырь Святой Екатерины один из немногих, в котором для посетителей отведены определенные часы — с 9 до 12 утра. Все остальное время ворота закрыты, и находиться на территории обители могут только монахи, послушники и рабочие.

Мы приняли решение добираться в монастырь своим ходом: прежде всего, хотелось избежать шума и суеты — а все паломнические группы, каких бы людей они ни объединяли, никогда не дадут той сосредоточенности, как поездки частные. Кроме того, нам казалось, что, не будучи привязанными к экскурсоводу и автобусу, который отъезжал точно по расписанию, мы тоже добавим паломничеству своего колорита. Поэтому до монастыря мы добирались на такси, которое заказали в отеле. Собственно, это и предопределило наше опоздание.

Расстояние от отеля в Шарм эль Шейхе – 250 километров, плюс было потрачено время на промежуточные остановки. В результате, возле монастыря мы оказались в половине двенадцатого: ровно тогда, когда из него уже нужно было уходить.

За оставшееся время можно было приложиться к мощам святой Екатерины, выстояв при этом приличную очередь. В очереди туристы писали записки великомученице о помощи в приобретении квартиры, машины и прочих нуждах: об этом они переговаривались друг с другом. Люди смеялись и шутили, кто-то крестился, но большей частью в очереди царило радостное возбуждение. Именно поэтому для нас паломничество к величайшей православной святыне начиналось с отчаяния.

Как мы оказались в закрытом монастыре

«Russia?», — спросил нас монах, когда все гости уже покинули монастырь, и только мы продолжали молча стоять около церкви. Известно, что в монастыре Святой Екатерины снисходительно относятся к «настоящим» паломникам — тем, кто приезжают с благоговением и молитвой. Именно их — в виде исключения — могут пропустить туда, куда другим проходить нельзя: например, в библиотеку или те части монастыря, которые скрываются от праздных взоров. Конечно, приезжая в монастырь с группой, шансов увидеть что-то, чего другим не позволительно, нет — все групповые экскурсии строго расписаны, и автобусы отходят в определенное время.

Итак, нас спросили из России ли мы. Мы кивнули — да, из России. В это самое время в церковь начали стекаться монахи — на чтение часов. Это короткая 15-минутная служба, которая, как и все богослужения в монастыре, проходит на греческом.

Прогонять нас не стали. Более того, один пожилой монах, он заходил в храм последним, подмигнув, оставил приоткрытой дверь — в церковь мы зайти не решились, но могли видеть и слышать все, что происходит.

Может быть, впечатления были особенно сильными от того, что слышать богослужения на греческом языке никогда не приходилось. Однако никуда было не уйти и от понимания того, что мы присутствуем на службе в монастыре, который полторы тысячи лет хранит православные традиции; в котором подвизался Иоанн Лествичник, а в XX веке некоторое время жил Паисий Святогорец.  Он спускался вот по этой лестнице, у которой мы замерли, и точно также читал в темной церкви часы.

Мы присутствовали на службе, на которой и присутствовать-то не должны были, и молились в монастыре тогда, когда нас в нем, если по-хорошему, и быть-то не должно было.

Мы вслушивались в греческое «Кирие элейсон» и повторяли про себя по-русски — «Господи, помилуй».

О том, как полезно знать хотя бы два слова по-гречески

«Евлогите, Патерас» — благословите, отче — вот два слова, которые я знаю по-гречески. Именно с ними я подошел к седовласому старцу, выходившему вслед за всеми из Церкви. Это предопределило оставшееся время, которые мы провели на территории монастыря.

Решив сначала, что мы из Греции, и поняв потом, что мы из России, батюшка — а это оказался архимандрит, — умилился, благословил, и пригласил на трапезу. В определенной степени, мы не понимали друг друга совершенно, поскольку греческого я не знал, он русского тоже, но каким-то образом мы поговорили, и он понял, что мы проголодались.

Через 10 минут я сидел в братской трапезной (супругу попросили пройти в трапезную, предназначенную для насельников монастырской гостиницы) — ел самую, что ни на есть, монастырскую еду, слушал настоящее греческое чтение, рассматривал многовековые фрески и поглядывал на монахов. Их было, по-моему, два десятка. О ком-то из них в будущем, может, будут вспоминать, как о великом подвижнике.

За время трапезы монахи не произнесли ни слова — все слушали чтение. По ощущениям, прием пищи продолжался не больше 15 минут.

Потом, ради нас двоих, открыли маленькую уютную монастырскую лавочку с сувенирами, где за недорого можно приобрести иконы, четки, сплетенные в монастыре, сувенирные кольца, альбомы и книги — даже Библию на арабском. Затем подарили небольшую скидку.

Два часа в монастыре Святой Екатерины подошли к концу.

Многое познается в сравнении, хотя и не все

Итак, два часа — много это или мало?

С точки зрения туристической — мы не увидели ровным счетом ничего. Ни Неопалимой Купины, ни библиотеки, ни галереи — ничего. Даже храм не удалось разглядеть — в толпе это было невозможно, через двери во время богослужения тоже. Увидеть хоть что-то по пути в трапезную или по дороге из нее в монастырскую лавку тоже было невозможно.

Тем не менее, мы покидали монастырь с чувством глубокого умиротворения и благодати. Оно не прошло ни на обратном пути в отель, — хотя таксист много разговаривал и даже сделал «крюк» по дороге, чтобы показать нам крупнейшую мечеть на полуострове и большой красивый коптский храм, вот-вот построенный. Не прошло за оставшиеся дни, что мы провели на Красном египетском море, и еще долгое время по возвращении в шумную суетливую Москву.

Как туристы мы не видели ничего. Как паломники мы, возможно, получили то, ради чего и нужны поездки к святыням — ощущение сопричастности, некий глубокий духовный опыт, который, по Божиему Промыслу, как правило, приходит совершенно неожиданно: тогда, когда, казалось бы, все разрушено, провалилось и пропало.

Я не запомнил, в честь чего названа главная церковь. Я не представляю, как выглядит часовня Неопалимой Купины — до сих пор не посмотрел в интернете фотографии. Если честно, долгое время я не мог вспомнить даже имя архимандрита, который беседовал с нами — хотя, потом по «горячим следам» мы узнали, что это батюшка, по молитвам и благословениям которого  происходили чудеса.

Фактически, о монастыре Святой Екатерины мне рассказать абсолютно нечего, и кто-то скажет, что паломничество как бы не удалось и прошло впустую.

Но в этой поездке было самое главное — молитва и возможность соприкоснуться хотя бы немного с повседневной нетронутой жизнью древнего святого легендарного монастыря и его насельников — без суеты и туристической мишуры.

И если все прочее еще можно с чем-то сравнивать, то это — несравнимо ни с чем.