Всенощную у нас служил Владыка...
Нино Чикобава
Автор «Прихожанина» Нино Чикобава поделилась с читателями радостными впечатлениями о визите митрополита в храм, который посещает ее семья. Простые и теплые слова о том, как архиерей навестил свою паству, трогают сердце и помогают научиться благоговейному отношению к тем, кому дарована свыше благодать апостольского служения.
Всенощную у нас служил Владыка. Удивились. До престольного праздника храма далеко, а он вдруг приехал. Никаких анонсов… Лишь одна приходская заметочка в мобильном приложении соцсети. Ни СМИ, ни машин черных у храма. На фоне современных тенденций «достать» всякого известного человека такое ожидание Владыки показалось уж очень скромным.
Слегка удивило и приготовление к визиту: роспись храма в самом разгаре, большой Крест сдвинут и тихонько светится в сторонке, полцеркви занимают леса, у двери в притвор краснеет ободранная кирпичная стена в ожидании руки иконописца. Вдобавок батюшка наш не благословил, как бывало, скажем, перед Пасхой «кидать клич» на уборку, так что обошлись силами одной рабы Божией. Однако все-таки успели прибрать дом к приезду гостя.
Если бы не небольшое возвышение перед амвоном, устланное ковриком, ничто не говорило бы о том, что в алтаре первое лицо митрополии. Немноголюдно, как и всегда на вечерне, всё больше бабули молятся вместе с батюшкой. Отец Андрей уже говорил на проповеди о том, что паства на всенощные не ходит, очевидно, считая эти службы необязательными. Горько должно быть и страшно этой пастве, ибо вечерние молитвы готовят нас ко дню восьмому, к тому страшному часу, наступление которого ведомо только Господу; ко дню перехода человека в иное, духовное, измерение.
Первой волной тепла окатило сердце пение хора, необычайно тихое и смиренное, напомнившее поклоны колокольчиков и покачивание ракиты летним вечером. Будто отдаленным хрустальным звоном голоса певчих сопровождали строгий настрой молитв, и в такт пению замирало сердце. Подумалось, вот бы нашим певчим в концертном зале выступить – может, еще и фору дали бы артистам! Без микрофонов и усилителей звенело хвалебное пение Богородице, наклоняя лазурный шелк небес ниже к людям, делая слышнее их прошения.
Владыку сопровождали двое-трое молодых батюшек и благообразные отроки. Серьезные, аккуратные и очень внимательные юноши, казалось, ловили каждое его слово.
Возвышенно прозвучало: «Всякое дыхание да хвалит Господа». В проповеди после полиелея Владыка говорил, что служба посвящалась дню памяти основателя русского монашества, устроителя Киево-Печерской лавры святого преподобного Антония Печерского. По-монашески лаконично и по-отечески тепло поведал Владыка о перипетиях жизни преподобного, пребывании его на Святой Горе Афон, об устроении им вместе с преподобным Феодосием Лавры. Вспомнили и мучеников, положивших жизнь за распространение новой веры на Руси, начиная с инока Кукши и далее о тех, кто был после него.
Тих и тверд был голос Владыки, когда он делился своими размышлениями о необходимости держаться за веру, быть едиными в этом как и в любви к родине. Ведь только так мы сможем спастись.
Мирный и торжественный вид сослужащих священников и нашего батюшки и нам добавлял уверенности в желании идти ко спасению вместе с общиной, Родиной.
Покидая нас, митрополит благословлял выстроившихся по обеим сторонам дорожки людей. Почему-то не благословил нескольких прихожан, но потом, будто почувствовав их огорчение, развернулся и пошел обратно к тем, чьи головы почтительно склонились в ожидании благословляющей руки. Вновь сердце обдало теплом и стало радостно без видимой причины, за спиной будто распахнулись крылья. Владыка словно подал нам таблетку от гордости и попросту ждал ее действия. Вспомнилось услышанное раньше о людях такой духовной жизни: «На нем же постоянно пребывает благодать Божия, которую он ни за что не утратит».
Простенькая «Лада» не спеша тронулась с места, увозя с собой митрополита. Никакой охраны, никакой помпезности…
И священникам, и прихожанам хотелось еще побыть в церковном дворике. Как-то по-особенному нежно распевали колокола Успенского храма в этот день; ласковые лучи солнца прощались с куполами, освещая их и лица людей, согретые светом благодати Божией.
