Старец и ученик

Архимандрит Алексий (Поликарпов)

Заметки преподобного  Никона (Беляева) в книге святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству»

Доклад наместника Данилова ставропигиального мужского монастыря Москвы архимандрита Алексия (Поликарпова) на конференции «Святитель Игнатий (Брянчанинов): 150-летие со дня преставления» (Москва,  Зал Церковных Соборов Храма Христа Спасителя,  27 мая 2017 года)

Интерес к духовному наследию святителя Игнатия (Брянчанинова), епископа Кавказского и Черноморского, не исчезает до наших дней – нынешняя конференция яркое тому подтверждение.

Значение наследия епископа Игнатия невозможно переоценить. Святитель Игнатий в своем духовном творчестве очевидно обогнал свое время. Свидетельством является то, как сегодня воспринимаются многие мысли святителя. Они не просто современны, они – злободневны, задевают за живое, вызывают самую острую полемику. В своем выступлении я попробую проиллюстрировать сказанное.

Я бы хотел остановиться на одной не совсем обычной книге, которая хранится в Церковно-историческом музее Данилова монастыря. Речь идет о пятом томе сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству» (СПб., 1886), который в 1987 году подарила монастырю Ольга Николаевна Вышеславцева (инокиня Мария). Чем же необычна эта книга? На ее полях, на концевых полосах и на небольших, аккуратно вклеенных листочках бумаги – карандашные записи, подчеркивания, выделения в виде вертикальной полосы или знака «+», сделанные рукой преподобного Никона Оптинского, исповедника († 1931).

Иеромонах Никон (в миру Николай Митрофанович Беляев; 1888–1931) – ближайший ученик преподобного Варсонофия (Плиханкова), который вел его по лестнице духовного восхождения. Свой подвижнический путь преподобный Никон завершал уже в миру, после закрытия Оптиной пустыни. Поселившись недалеко от обители, в городе Козельске, он продолжал духовное окормление своих чад. В июне 1927 года отец Никон был арестован и помещен в калужскую тюрьму. По его просьбе одна из духовных дочерей передала ему в камеру пятый том сочинений епископа Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству». Почему именно эту книгу?

Ответ на этот вопрос, мне кажется, мы можем найти в дневнике отца Никона, в записи от 18 июля 1910 года: «5 июля я спросил батюшку (преподобного Варсонофия Оптинского. – Арх. А.) о значении и смысле заключения 5-го тома сочинений еп.[ископа] Игнатия. <…>

– Пятый том сочинений еп.[ископа] Игнатия, – говорил батюшка, – заключает в себе учение св.[ятых] отцов применительно к современному монашеству и научает, как должно читать писания св.[ятых] отцов. Очень глубоко смотрел еп.[ископ] Игнатий и даже, пожалуй, глубже в этом отношении еп. [ископа] Феофана (Затворника. – Арх. А.). Слово его властно действует на душу, ибо исходит из опыта…» [1]

Перед этапом на Колыму отцу Никону было разрешено свидание с духовными детьми, на котором ему удалось вернуть книгу со своими пометками. Он незаметно передал ее одной из своих духовных дочерей, монахине Амвросии (Оберучевой), и она вынесла ее, спрятав в широкий рукав монашеской одежды [2].

Записи отца Никона – его завещание своим духовным чадам, живое свидетельство его старческого духовного подвига. Именно так они часто и публикуются: «Завещание духовным детям», «Завещание преподобного Никона». Но ведь записи старца Никона появились на страницах книги святителя Игнатия в связи и по поводу прочитанного им. Они неразрывны с книгой епископа Кавказского. Здесь важно то, что мы читаем книгу великого русского подвижника святителя Игнатия (Брянчанинова), но вместе и под духовным руководством другого великого русского подвижника – преподобного Никона, последнего Оптинского старца.

Книга, хранящаяся в музее Данилова монастыря, показывает, кáк надо читать Священное Писание и творения cвятых отцов, дает хороший урок внимательного вдумчивого изучения прочитанного материала. К девятой главе (страницы 50–52) «О чтении Евангелия и отеческих писаний» отец Никон сделал несколько замечаний. Приведем одно из них, написанное на спусковой полосе страницы 50:

«Старцы советуют читать и перечитывать творения святых отцов. Они глубоки и понимаются постепенно. Предметы их – духовная жизнь, а она обширна: “широка заповедь Твоя зело”. Духовному росту предела нет. Поэтому перечитывание имеет огромное значение. Лучше с благоговением и вниманием перечитывать небольшое количество книг, нежели много читать наскоро». (Подчеркнуто прп. Никоном.)

Прислушаемся еще к одному совету:

«Хотя сочинения преосвященнейшего епископа Игнатия Брянчанинова преимущественно имеют в виду монашескую жизнь, но их можно рекомендовать и всякому христианину (монаху и мирянину), желающему изучить требования и основы христианской жизни и нравственности в строгом святоотеческом освещении и Православии: изучить не для простого любопытства, а для того, чтобы по ним строить свою жизнь с целью вечного спасения души».

Здесь можно вспомнить, как наш современник игумен Никон (Воробьев) почитал творения святителя Игнатия: «Тщательно и постоянно перечитывал он творения епископа Игнатия, которого в качестве духовного отца завещал всем своим духовно близким. Сочинения епископа Игнатия (тогда еще не прославленного в лике святых) батюшка считал лучшим руководством для нашего времени, более необходимым даже, чем святые отцы. Ибо Отцы, говорил он, нам уже во многом недоступны, мы их не можем правильно понять, не изучив предварительно творений епископа Игнатия, который фактически переложил Отцов на современный язык с учетом наступившего времени, с учетом новой психологии людей» [3]. В одном из писем своей духовной дочери он указывал: «Учиться надо и молитве, и вообще христианству у Игнатия Брянчанинова. Лучшего учителя для нашего времени нет [4] <…> Без него понимать древних Отцов, а главное, применять их к себе почти невозможно».

В книге святителя Игнатия «Приношение современному монашеству» 462 страницы, и практически нет ни одной без замечаний и подчеркиваний преподобного Никона Оптинского. Остановимся на вклейке, пожалуй, самой большой в книге, – это два тетрадных листочка, вклеенных между страницами 74 и 75. Какая же тема заставила старца Никона сделать столь пространное замечание? Что привлекло его пристальное внимание? Речь идет о главах XII «О жительстве в послушании у старца» и XIII «О жительстве по совету», в которых наиболее полно изложено учение святителя Игнатия о послушании. Эти вопросы волновали во все времена, более чем актуальны они и в наши дни. К сожалению, рамки моего выступления не позволяют достаточно подробно анализировать этот значительный труд епископа Игнатия, который он сам считал своим духовным завещанием.

Глава XII «О жительстве в послушании у старца» начинается словами: «То, чтó сказано о отшельничестве и затворе, должно сказать и о послушании старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества: такое послушание не дано нашему времени [страница 71] <…> Иноческое послушание, в том виде и характере, как оно приходилось в среде древнего монашества, есть высокое духовное таинство. Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное благоразумное разсматривание его, возможно усвоение духа его» [страница 75]. (Подчеркнуто прп. Никоном.)

Преподобный Никон разъясняет:

«Некоторые соблазняются содержанием XII и XIII глав, видя в них учение как бы против старчества. А некоторые и вообще настроены и предубеждены против сочинений епископа Игнатия. Между прочим, и в Оптиной Пустыни сочинения еп.[ископа] Игнатия были у некоторых старцев не в благоволении».

Здесь мне хотелось бы напомнить слова Варсонофия Оптинского о пятом томе сочинений владыки Кавказского и добавить, что он говорил о личности самого святителя Игнатия: «Это был великий ум!.. Вы знаете, что было, когда хоронили епископа Игнатия? Ангелы дориносили его душу и пели: “Архиерее Божий, святителю отче Игнатие!” Вот была ангельская песнь!»[5].

В фондах монастырской библиотеки Свято-Введенской Оптиной пустыни хранится восемь томов машинописных материалов, посвященных епископу Игнатию (Брянчанинову). На каждом томе – дарственная надпись протоиерея Ростислава Лозинского: «В библиотеку Оптиной Пустыни. Сентябрь. 1990 года» [6]. Его сын, игумен Марк (Лозинский), видный ученый-богослов, защитивший магистерскую диссертацию, посвященную трудам святителя Кавказского, провел огромную работу по собиранию подлинников и материалов, всесторонне освещающих жизнь и творческую деятельность святителя Игнатия.

И то, что эти материалы переданы именно в Оптину, еще раз указывает на особые отношения, которые связывали святителя Игнатия с этим монастырем. Далее преподобный Никон дает свое пояснение этому соблазну:

«Причина этому такова. Еп.[ископ] Игнатий писал вообще для монашества Российского, вообще для всех монастырей и монахов и писал как раз тогда, когда в Опт.[иной] Пустыни были великие старцы, был, так сказать, расцвет старчества, чего в огромном большинстве монастырей не было. Опт.[ина] Пустынь была в особом исключительном положении. При наличии духовного богатства в Опт.[иной] Пустыни сочинения еп.[ископа] Игнатия не могли для ее насельников иметь того особого важного значения, которое они имели для иноков других монастырей и даже мирян, ищущих спасения души. Неопытному новопоступившему послушнику Опт.[иной] Пустыни они (собственно две эти статьи) могли даже и повредить, зародив в нем мысль недоверия к старцам и отвлечь его от простосердечного им послушания во вред своему иноческому преуспеянию. Предохраняя некоторых своих духовн.[ых] детей от возможности такого явления, старцы и не советовали им читать вообще сочинения еп.[ископа] Игнатия, доставляя им понимание иночества с духовной стороны своим руководством и подбором другого, преимущественно святоотеческого, чтения. Но для тех, кто постоянного старца не имел (а это было в большинстве монастырей), сочинения еп.[ископа] Игнатия были и суть драгоценны. Они были драгоценны и для иноков Опт.[иной] Пустыни, которые пользовались ими для иноческого своего назидания; они им не мешали быть в послушании у своих старцев, причем даже сами старцы указывали на них, как на прекрасное руководство к пониманию истинного иноческого подвига».

В молодости послушник Димитрий, будущий владыка Игнатий, прошел школу послушания у старца Леонида (Наголкина; впоследствии – оптинского иеросхимонаха Льва), ученика учеников преподобного Паисия (Величковского). Молодой послушник Димитрий всей душой предался своему наставнику в духовное руководство, их отношения представляли совершенное подобие древнего послушничества, при котором любое внутреннее движение ученика происходило под неусыпным молитвенным наблюдением старца, ни один шаг не делался без ведома или разрешения наставника. При этом отец Леонид вел своего ученика «путем смирения, побеждающего всякое высокоумие и самомнение» [7].

Сам же епископ Игнатий, приобщившись опыту оптинского старчества от своего учителя, вырос в духовном отношении «в мужа совершенна» (Еф. 4:13). Он «вникал в духовное устроение каждого насельника <…> был истинным старцем, всегда готовым принять чад на откровение помыслов и преподать совет. Если же ему не удавалось воздействовать своим авторитетом, он становился на молитву и передавал дело на суд Божий» [8].

«Читающий сочинения еп.[ископа] Игнатия внимательно и без предубеждения, ясно увидит, что они и не идут против старчества, а указывают лишь на то, что ныне истинные старцы весьма оскудели, что старца найти ныне весьма трудно, и что независимо даже от того, каков старец и имеется ли он налицо, – самое житие под руководством у старца стало ныне редкостию и по многим причинам весьма затруднительным, или, как выражается еп.[ископ] Игнатий, “не дано нашему времени, возможно лишь усвоение духа его”. Следовательно, неблаговолительное отношение некоторых старцев Опт.[иной] Пустыни к сочинениям еп.[ископа] Игнатия надо считать относительным и временным: ибо сочинения его вполне православны, проникнуты духом Евангелия и учением св.[ятых] отцов; они достойны всякого внимания и уважения. Читая означенные выше главы, надо помнить, что еп.[ископ] Игнатий, предостерегая в них от безрассудного послушания старцам, имеет в виду послушание нравственное, совершаемое в душе с целью нравственного, духовного воспитания себя, своего ума и сердца, а не послушание внешнее, потребное и необходимое во всяком общежитии иноческом и даже вообще при всяких взаимоотношениях людей, исключая из этого лишь тот случай, когда приказывается или советуется что-либо явно греховное. Это еп.[ископ] Игнатий и оговорил в конце 76 и начале 77 страницы:

“Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если б и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твердость твои некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усвоивай себе советы их с крайнею осторожностью и осмотрительностию. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя!”» [страница 77]. (Выделено прп. Никоном на полях полукруглыми скобками.)

На странице 76 замечание: «первый совет новоначальному» и на странице 77: «Доселе + более относится к послушнику», и на странице 80 в примечании  3-м: «Здесь говорится(подчеркнуто прп. Никоном) не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе».

И далее отец Никон делает заключение:

«Следовательно, здесь не дается никакого повода к презорству, самочинию и самосмышлению, как это может показаться при беглом и невнимательном чтении. А что нравственно, душею своею и сердцем, предаться в полное послушание кому-либо возможно лишь при условии уверенности в истинности преподаемого учения, постоянно подтверждаемого и личною добродетельною жизнию учащего, согласною с духом Евангелия и св.[ятых] Отцов Церкви Православной, – не приходится спорить. Вообще же о благотворности старческого руководства еп.[ископ] Игнатий ясно говорит во многих местах своих сочинений, напр.[имер], в сем V томе см. страницы 8–п. 3 (на этой странице достаточно большой раздел посвящен послушанию, с надписями отца Никона на полях: «Послушание», «Плоды послушания», «Плоды самочиния». – Арх. А.);

63 в конце (на этой странице святитель Игнатий рассуждает о прелести и приводит известные ему случаи, которые произошли, когда он «юношей, в 1824–1825-м годах, посещал Александро-Невскую лавру, для совещания о своих помыслах с монахом Иоанникием, свечником лавры, учеником старцев Феодора и Леонида». – Арх. А.);

102 (в этой главе епископ Игнатий говорит о поклонах и о том, что инок «может установить для себя ежедневное правило, и, испросив на него благословение духовника (подчеркнуто прп. Никоном) или настоятеля, или кого из иноков, к которому имеет доверенность и с которым советуется, может отправлять такое правило ежедневно». – Арх. А.);

149; 150 (на этих страницах речь идет об искушениях, святитель Игнатий пишет: «Такие помыслы и ощущения должно исповедовать духовнику, так часто и дотоле, доколе они стужают, хотя бы духовник был муж простосердечный, без славы святого» (подчеркнуто красным карандашом прп. Никоном). – Арх. А.);

338 и 339».

В главе «Первый образ борьбы с падшими ангелами» для отражения греховных помыслов и мечтаний святитель Игнатий дает такие советы и поучения: «немедленное исповедание помыслов и мечтаний старцу (отмечено прп. Никоном красной вертикальной чертой на полях, знаком «†» и замечанием: «откровение помыслов старцу») <…> Преподобный Кассиан говорит: “всегда наблюдай главу змея, то есть начала помыслов, и тотчас сказывай их старцу: тогда ты научишься попирать зловредные начинания змея, когда не постыдишься открывать их, все без изъятия, твоему старцу” [9]. Этот образ борьбы с бесовскими помыслами и мечтаниями был общий для всех новоначальных иноков в цветущие времена монашества. Новоначальные, находившиеся постоянно при своих старцах, во всякое время исповедывали свои помышления, как это можно видеть из жития преподобного Досифея [10], а новоначальные, приходившие к старцу своему в известное время, исповедывали помышления однажды в день, вечером, как это можно видеть из Лествицы [11] и других Отеческих книг. Исповедание своих помыслов и руководство советом духоносного старца древние иноки признавали необходимостью, без которой невозможно спастись. Преподобный авва Дорофей говорит: “я не знаю другого падения монаху, кроме того, когда он верит своему сердцу. Некоторые говорят: от сего падает человек, или от того; а я, как уже сказал, не знаю другого падения, кроме сего, когда человек последует самому себе. Увидел ли ты кого падшим? Знай – он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее сего. Бог сохранил меня, и я всегда боялся этого бедствия» [12]. Наставления духоносного старца постоянно ведут новоначального инока по пути Евангельских заповедей…»; (отмечено прп. Никоном красной вертикальной чертой на полях, знаком «†» и замечанием: «спасительные действия исповеди и откровения помыслов»).

Очень важно, что на все эти сложные вопросы святитель Игнатий ищет ответы у святых отцов: он не только излагает их мысли, а часто цитирует, приводя изречения дословно. Еще и еще раз святитель Игнатий, ссылаясь на творения святых отцов, указывает на важность «наставления духоносного старца» <…> необходимостью, «без которой невозможно спастись». И в самом конце книги, на странице 459, святитель Игнатий ссылается и на Священное Писание, и на слова святых отцов:

«Спасение есть во мнозе совете [13] для всех вообще подвижников; в особенности совет, наставление, руководство необходимы для того, кто вознамерился перейти от плотской жизни к жизни благочестивой, из порабощения греху к духовной свободе… (Подчеркнуто прп. Никоном и на полях стоит отметка «+».) Многочисленным братством населена святая обитель ваша. В среде его усмотри отца, обогащенного в духе словом Божиим, ведущего жительство, согласное этому всесвятому Слову, произносящего учение не из себя, – из всесвятого слова Божия [14]. Такому отцу открой состояние души твоей, и ежедневно открывай ему мысленную брань твою, все видимые и невидимые покушения греха и духов злобы против тебя». (На полях надпись преподобного Никона: «Богу угодно, чтобы человеки наставлялись человеками».)

«Вся суть в том, что всякий инок должен сам вступить в подвиг с самоотвержением и сам себя должен понуждать с болезнью сердца на борьбу со страстями. Если же он не будет так подвизаться, то никакие старцы ему не помогут. Сказал один угодник Божий: старец об нем (ученике) молится, плачет, а тот скачет. Какая польза? Личный подвиг и личное понуждение себя необходимы. Еп.[ископ] Феофан Вышинский Затворник говорит о руководителе (старце), что он подобен пограничному столбу, на котором написано и указано, куда и как идти, а уж идти-то нужно самому, иначе так и простоишь у столба, ничего не достигнув. Очень верно и точно сказано».

Видимо, это сравнение с указателем нравилось самому преподобному Никону. В своем дневнике монахиня Амвросия (Оберучева) записала: «Батюшка во время беседы сказал: “Духовный отец, как столп, только указывает путь, а идти надо самому. Если духовный отец будет указывать, а ученик его сам не будет двигаться, то никуда и не уйдет, а так и сгниет у этого столпа”» [15]. Вернемся к замечаниям преподобного Никона.

«Не лишним будет заметить, что содержание вышеозначенных глав XII и XIII относится и к ищущим руководства (ученикам) и руководителям (старцам). Пусть каждый берет себе в назидание то, что его касается: послушник – как следует учиться и слушаться, а руководитель, как учить. Будет польза тому и другому».

Из приведенных выше слов мы видим, что преподобный Никон как бы оправдывает, как бы объясняет нам положения святителя Игнатия о немощи современного ему монашества и подвижничества, об осторожности, с которой надо вести духовное руководство. Епископ Игнатий говорит о том, что люди, не имеющие достаточного духовного опыта, достаточной духовной высоты жизни, пытаются диктаторски, абсолютно безапелляционно руководить людьми низшими себя по церковному и духовному положению. На странице 70 он пишет: «Всякий, невидящий и обещающий наставлять других, есть обманщик, и последующих ему ввергает в ров погибели по слову Господа: Слепец слепца аще водит, оба в яму впадут [16]». Наше время свидетельствует о прозорливости, о глубине мысли святителя Игнатия. Он говорит об опасности, которая существовала во все времена, но в наше время, может быть, даже больше, чем во времена Святителя.

Сегодня эта опасность существует в полной мере. Мы совершенно не отрицаем духовного руководства, которое нужно всегда. Без духовного руководства не может существовать сама Церковь, но совершенно очевидно, что с ослаблением духовных сил человека и духовное руководство должно становиться более тонким, более бережным, более осторожным, я бы сказал, более нежным. И потому именно эта глава – «О жительстве по совету» – так важна, важно жить в совете и исполнять совет, который, кстати сказать, человек должен сам попросить.

И у святителя Игнатия есть очень серьезное замечание по этому поводу. Вот что он говорит: «Заметим, что Отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего: самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных, в чем – явная гордость и самообольщение [17]» [страница 80]. И вот мы видим в этой книге, что отец Никон подчеркивает эти слова, на полях выделяет несколькими вертикальными линиями и пишет: «важное примечание». И действительно это примечание очень важное.

Во-первых, совет можно давать только тому человеку, который у тебя его просит, – это первый духовный закон. И во-вторых, что удивительно и о чем говорит святитель Игнатий, – что само подавание совета не влечет за собой духовной ответственности. «На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и разсуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет» [страница 80].

То есть святитель Игнатий обозначает здесь очень серьезную и глубокую мысль: он отделяет совет от полного, безапелляционного строгого духовного руководства. Отношение старца и ученика – это очень ответственно, это очень строго, это очень обязывающе и в соответствии с этим – влечет за собой очень большую вину при неисполнении этих взаимоотношений, при нарушении их. А вот отношения советчика и того, кому советуют, – они гораздо более свободные, они гораздо более применительны к духовной слабости современного человечества. Они гораздо более, что ли, реалистичные, потому что и дача совета искреннего, и дача совета в духе Божием, и исполнение его либо неисполнение по немощи – они не влекут за собой такой духовной ответственности.

Вот еще одно замечание святителя Игнатия по этому вопросу: «Для совета, для руководства недостаточно быть благочестивым, надо иметь духовную опытность, а более всего духовное помазание. Таково об этом предмете учение писания и отцов. Советник благочестивый, но неопытный, скорее,  может смутить, нежели принести пользу. Не только из среды мирян, – из среды монашествующих крайне трудно найти советника, который бы, так сказать, измерил и взвесил душу, с ним советующуюся, и из нее, из ее достояния, преподал бы ей совет» [18].

И вот, как мне кажется, действительно, эти две главы – «О жительстве в послушании у старца» и «О жительстве по совету» – они, в сущности, основополагающие для понимания современной монашеской жизни. Потому что тогда, 150 лет назад, они опередили свое время, они очень пророчески говорили о сегодняшней жизни, когда немощь духовная в человечестве умножилась во много раз по сравнению с серединой XIX века.

И сегодня мы видим, что для нас более приемлемо жительство именно по совету, даже в монастырях, а уж отношения старца и ученика – это такая таинственная духовная вещь, которая и остается, и даже, может быть, должна оставаться таинственной, потому что к этому призваны только особо чистые, особо горящие верой души. Все эти вопросы cвятитель Игнатий знал не понаслышке. Все его наставления – плод его собственного глубокого духовного опыта.

Но вернемся к замечаниям преподобного Никона.

«Некоторым не нравится самая форма изложения сочинений еп.[ископа] Игнатия, но это, говоря по-простому, есть дело вкуса и характера человека, и во всяком случае это нельзя отнести к существенным недостаткам.

Наконец можно добавить следующее. Некоторые свое нежелание вообще слушаться (ибо слушаться значит отказываться от своей воли; а это болезненно для сердца) прикрывают оправданием себя, что, мол, нет старцев, и следовательно некого слушаться, – и потому вообще не принимают никаких советов. Это есть уже отвержение духа послушания, про необходимость стяжания которого говорит еп.[ископ] Игнатий (стр. 75 и 76). Это уже заблуждение, от которого да сохранит всех Господь. Это, можно сказать словами пр.[еподобного] Аввы Дорофея, есть причина всех нравственных падений вообще. К такому лукавому отношению к делу послушания сочинения еп.[ископа] Игнатия не дают ни малейшего повода; такое отношение доказывает не недостаток сочинений, а злую волю человека, для которой даже подлинное Слово Божие может являться “вонею смертного в смерть”, как сказал св. Апостол Павел.

В заключение остается лишь пожелать, чтобы сочинения еп.[ископа] Игнатия были внимательно читаемы и приносили благий плод».

Нам же остается только присоединиться к этим словам преподобного Никона Оптинского. Для кого создавал выдающийся церковный писатель-богослов Игнатий (Брянчанинов) свою книгу «Приношение современному монашеству – видно из самого названия, но автор считал, что она будет полезна и мирянам. На страницах 382–383 он пишет:

«Внимательно читавший сочинения святых Отцов о монашестве, удобно заметит, что Отцы составляли свои наставления, применяясь к обстоятельствам времени и к положению тех иноков, которым они посвящали труд свой. По этой причине почти все монашеские сочинения святых Отцов имеют свою особенную цель, свою односторонность <...>. В наше время, когда мы отделены многими веками от обычаев и положения, в недре которых жительствовали и произносили свое учение Отцы, применение учения их к современному положению иночества в нашем отечестве представилось особенно нужным и обещающим принести пользу. Такова была цель при изложении предложенных здесь советов. Уповаем, что они могут служить руководством для иноков нашего времени, по тому положению, которое им предоставлено промыслом Божиим. Уповаем, что убогий труд наш может быть с пользою приложен и в общежительном и в штатном монастырях, и к жизни инока на подвории или при часовне, и к жизни инока, странствующего на корабле по требованию и обычаю государственному, и к жизни инока, находящегося в долговременном послушании посреди мира, и к жизни инока, постриженного в монашество при духовном училище, занимающего при нем какую-либо ученую или административную должность, – даже к жизни мирянина, который захотел бы среди мира с особенным тщанием заняться своим спасением. (Слова святителя Игнатия о пользе «Приношения» для мирян преподобным Никоном особо подчеркнуты и на полях стоит знак «†»). Исполнение Евангельских заповедей всегда составляло и ныне составляет сущность иноческого делания и жительства. Всякое место и положение представляет много удобств для этого делания и подвига».

Труд епископа Игнатия, основанный на учении святых отцов, опытно переработанный и осмысленный к духовным запросам современников – незаменимое пособие для всех, ищущих пути христианского спасения, которым прошел сам святитель. Для своих современников, для нас, нынешних православных христиан, так же, как и для будущих поколений, – творения святителя Игнатия всегда были, есть и будут неисчерпаемым живым источником духовной жизни.

-----------------------------------------------------

[1] Никон (Беляев), иеромонах. Дневник последнего духовника Оптиной пустыни. – Минск: Лучи Софии. 1992. С. 158.

[2] См.: Амвросия (Оберучева), монахиня. История одной старушки. С. 314, 315.

[3] Никон (Воробьев), игумен. Нам оставлено покаяние: Письма. – М.: Сестричество во имя свт. Игнатия Ставропольского. 2009. С. 40.

[4] Там же. С. 106.

[5] Житие Оптинского старца Никона. Издание Оптиной пустыни. 1996. С. 162–163.

[6] См.: «Стою у врат души твоей». Духовные наставления святителя Игнатия Ставропольского и Оптинских Старцев монахиням. – М.: Сестричество во имя Игнатия Ставропольского. 2008. С. 5.

[7] Игнатий (Брянчанинов), святитель. Пишу к вам прямо из сердца: Сб. писем / Сост. Е.А. Смирнова. – М.: Сретенский монастырь. 2005.

[8] Там же.

[9] Преподобного Кассиана Римлянина. О постановлениях общежитий кн. 4, гл. XXXVII. – Примеч. еп. Игнатия.

[10] Житие это помещено при поучениях преподобного Досифея, в начале их. – Примеч. еп. Игнатия.

[11] Слово 4, гл. 32 и 39. – Примеч. еп. Игнатия.

[12] Поучение 5-е о том, чтобы не полагаться на свой ум. В этом поучении преподобный Дорофей, приводя, вышеприведенную повесть о иноке Феопемпте, говорит, что сей инок именно потому был игралищем демона, что не имел обычая исповедывать приходивших ему помыслов. – Примеч. еп. Игнатия.

[13] Пс. 4, 2. – Примеч. еп. Игнатия.

[14] Святые Каллист и Игнатий Ксантопулы, гл. 14. Добротолюбие, ч. 2. – Примеч. еп. Игнатия.

[15] Амвросия (Оберучева), монахиня. Указ. соч. С. 298.

[16] Мф. 15:14. – Примеч. еп. Игнатия.

[17] Мнение священномученика Петра, митрополита Дамасского, и других Отцов. Добротолюбие, ч. 3. – Примеч. еп. Игнатия.

[18] Собрание писем Святителя Игнатия Брянчанинова, Епископа Кавказского и Черноморского. / Сост. игумен Марк (Лозинский). М. – СПб., 1995. С. 368–369.