Звонят колокола…

Максим Терехов

О курсах звонарей при Даниловом монастыре я узнал из интернет-издания «Прихожанин». Оказалось, что в монастыре есть специальная звонница, где проходят практические занятия. Преподаватели обучают слушателей техническим навыкам звона, соответствующего уставу Православной Церкви. Также читается большой курс по основам музыкальной грамоты, истории развития колокольного дела и церковному уставу колокольного звона.

Колокол был известен задолго до Рождества Христова, но по легенде церковные колокола появились в итальянской провинции Кампани в городе Нола, где служил епископом святой Павлин Милостивый. Народ в тех краях был равнодушным и суеверным, и добрый пастырь радел о своих чадах и скорбел о них. Однажды он путешествовал по своей епархии и, утомленный дорогой, присел отдохнуть на утес. Он размышлял и молился о том, как преодолеть нерадение своих чад к вере и молитве. Тут вдруг заколыхались при легком вечернем ветре удивительные цветы. На тонких стебельках качались колокольчики. Казалось, было слышно, как из их чашечек раздаются серебристые звуки… «Вот чем можно вас звать, люди!» И святой Павлин пришел к меднику, и отлили они вместе первый церковный колокол. По имени провинции Кампания первые большие колокола стали называть «кампаном».

В первом тысячелетии после Рождества Христова в западных странах колокола «крестили». Считалось, что от бездушных предметов не может исходить ничего духовного. Поэтому колокол после Крещения как бы переставал быть бездушным музыкальным инструментом и мог выполнять возложенную на него роль проповедника веры. К нему относились как к живому: его могли взять в плен, отправить в ссылку, наказать, вырвав язык. В нашей Церкви колокола освящают по особому чину.

Научные исследования колокольного звона показали, что самый сильный и самый низкий призвук в колоколе распространяется в виде креста, а стенки колокола вибрируют крестообразно, таким образом, звуковая волна, оглашающая окрестности храма, невидимо осеняет их крестом. Сохранилось много исторических фактов, что во время сильных эпидемий почти непрерывный колокольный звон останавливал распространение болезни.

Селом на Руси называлось поселение, в котором был храм, а значит, и колокольня, а деревней – поселение без храма. За годы безбожной власти об этом как-то подзабыли. А ведь сёл было много, и, когда звонили колокола, их звук наполнял практически все окрестности, где могли находиться и работать люди. Устав звона был построен так, что крестьянин, работающий в поле, был в курсе происходящих во время богослужения литургических событий. В эти моменты он разгибал спину, поднимал глаза к небу и крестился. Люди благодаря колоколам всё время могли помнить о Боге. Колокола сообщали им о праздниках, набатный звон собирал для совместного преодоления бедствия, погребальный звон звал помянуть отошедшую к Богу душу…

В настоящее время Колокольный центр Данилова монастыря активно возрождает уставные традиции русского колокольного звона. Используются различные виды звонов для выделения будничного и праздничного богослужения. Ведется работа по восстановлению утерянных ритмических рисунков звона. Собираются факты и чудесные истории о положительном изменении в жизни людей после услышанного церковного колокольного звона. Одну из таких историй я и хочу предложить читателям.

* * *

Ученик мастера Фен Чжи Чана по имени Лю Гуан Лай приехал в только что развалившийся СССР с миссией: он хотел создать в России филиал школы китайского ушу стиля Чень, который изучал много лет под руководством большого мастера этого стиля. Дело пошло хорошо. Бывшие «совки» стыдились своего менталитета. Почти все средства массовой информации высмеивали образ косного россиянина и идеализировали Запад. Но далеко не всем хотелось учить английский и уезжать из страны. Многие увлеклись восточными практиками, не ведая о собственных духовных корнях. Кто-то попал в секты. Надо сказать, что с точки зрения Церкви, занятия единоборствами грехом не являются. Вопрос в философских и религиозных воззрениях, которые усваивает ученик. К сожалению, изучаемый нами стиль Чень был густо замешан на китайской натурфилософии – даосизме.

Однажды место наших тренировок оказалось рядом с Тихвинским храмом в Алексеевском. Вечер был теплым, и группа ожидала учителя на улице. Неожиданно с колокольни послышался звон, и купола храма с золотыми звездочками привлекли всеобщее внимание. Сначала звон был простым, потом он стал более замысловатым, и удивительное мастерство звонаря захватило всех собравшихся.

Высокие озорные звуки сочетались с глубокими и низкими. Звезды на куполах становились ближе и звали в неведомые дали неизвестного нам духовного пространства.

Учитель вышел из зала, и растерянность отразилась в его глазах. Казалось, что в этот момент он перестал быть носителем абсолютной истины для всей группы, смотрящей вверх на купола храма и охваченной совершенно неизведанной радостью бытия, не знакомой ни бывшему атеисту-«совку», ни адепту ушу. Звон оставлял в наших душах неизгладимый отпечаток, его хотелось слушать еще и еще, но нас позвали на занятие.

В первые минуты тренировка не ладилась. Лю Гуань Лайи и до этого чувствовал иногда какую-то неловкость, находясь рядом с храмом, поэтому часто пытался оппонировать Православию. Однако бывает очень трудно оппонировать тому, чего ты не знаешь, тем более через переводчика. Возможно, ему захотелось лучше узнать веру наших предков, и мы поехали с ним в Троице-Сергиеву лавру. После поездки учитель Лю что-то понял и перестал сравнивать Православие с балетом и говорить об отсутствии внутреннего содержания в христианстве.

«Россия – это великая страна», – услышал от Лю наш переводчик во время его разговора с соотечественниками. Это были слова китайского интеллигента, хорошо знавшего, что такое культурная революция.

* * *

Позже я крестился, а, спустя еще несколько лет, оказался на колокольне. Вместо больших колоколов там были два обрезанных газовых баллона, в которые надо было бить железным прутом, задавая ритм. В маленькие настоящие колокола звонила матушка Елена. Тогда для меня это было слишком сложно.

Но я уже не был внешним наблюдателем. Вместе с матушкой мы будили спящие души, оглашая окрестность радостным звоном. Мне казалось, что я вижу с колокольни, как этот звон плывет над речкой, над полем и проникает в кроны деревьев, торжествующе сливаясь с пением птиц небесных.

Вместе с колоколами стучало и мое сердце, а душу заполняло чувство, что я здесь не чужой…